Душегубы
Шрифт:
— Ну, пускай нас Андрей Ильич по дорогам шукает… — хмыкнул Сергей Николаевич, усаживаясь за спину водителя. — Арриба, компаньеро! Поехали!
«Буран» сорвался с места и, пробуравив тьму над замерзшей рекой лучом фары, понесся по заснеженному льду, лихо подскакивая на торосиках, проскочил под автомобильным мостом и вскоре скрылся за поворотом рассекавшей город реки…
ПОСЛЕДЕЙСТВИЕ
Валерка открыл глаза с трудом. На веки будто пули кто-то наклеил. Тяжелющие, свинцовые. И голова
Память тоже работала вяло, перебирая какие-то неясные, мутноватые картинки, на которых запечатлелась не то реальность, не то сон. Какие-то отрывки, обрывки, куски без конца и без начала, которые никак не собирались во что-то понятное и
Последовательное.
Глаза видели вокруг в общем и целом обычную обстановку. То есть ту самую комнату, где они с Ваней обитали уже полтора месяца. Ваня тоже лежал на своей койке и уже хлопал глазами, но и у него самочувствие было явно ниже среднего…
— Ты как? — спросил он голосом того самого дистрофика из анекдота, который просил: «Сестра, сестра, закройте дверь, с горшка сдувает!»
— Спасибо, хреново, — примерно таким же голосом ответил Русаков. — Будто три пол-литры сразу выпил — и похмелюга… .
— Ни черта не помню, — признался Ваня, — каша какая-то в голове. Какие-то врачи, какой-то кросс, стрелял по бутылкам вроде бы… А когда, что после было, что до того — полный мрак.
Валерка, кряхтя, сел, покрутил чугунной башкой. То, что вкратце изложил Ваня, очень соответствовало и его собственным ощущениям. Мозга за мозгу заходила и мозгой опутывалась.
Попробовал копнуть там, поглубже в голове, разобраться с тем, что было раньше. Тут было проще. Все выглядело более-менее понятным. Сбежали с Ваней из части, постреляли банду, забрали Тятю и приехали к Фролу. Это помнил. Дальше расстреляли Тятю и стали обучаться под началом Вики — тоже все понятно. Припомнилось и совсем недавнее — ночное вождение на аэродроме, возвращение по лесной дороге, неожиданный налет… Но совсем нечетко помнилось, когда именно это было. Вчера, позавчера, третьего дня? Или вообще на той неделе?
Дальше какие-то новые рожи вспомнились: Зинаида Ивановна, Клара Леонидовна… Или нет, Леопольдовна, кажется. Какой-то мужик, иностранец в ватнике. А их когда в первый раз увидел? До того налета по дороге с аэродрома или нет? Может, все-таки после?
Ваня тоже присел на кровати, свесил ноги. Попробовал встать, шатнулся, судорожно цапнул спинку койки, вновь уселся.
— Закружило, — виновато пробормотал он, — ноги как сосиски, будто и костей нет. Не держат…
Валерка решил попробовать, как у него получится. Сначала передвинулся к спинке койки, потом уцепился за нее. Пол и вся окружающая обстановка начали крутиться по часовой стрелке.
Такое с Валеркой было только один раз, когда он однажды на спор, еще в седьмом классе, нюхнул какой-то дряни, принесенной в школу оболтусом постарше.
— Точно, — подтвердил он Ванино заявление, — кружит.
— Может, это от укола? — скорее сам у себя, чем у Валерки, спросил Ваня.
Укол… Был какой-то укол. Только вот когда? Вчера? Неделю назад? Припомнились опять лица Зинаиды и Клары. Кто из них укол делал? И сразу же зазудело на коже, вспомнились таблетки-датчики, электрический щекот в позвоночнике. Что было потом?
— Надо же, — произнес Ваня, — мне во сне снилось, будто мы Вику обогнали. Так бежали классно! А ты вообще ее на два круга обошел.
— Я помню, — ответил Валерка. — Ты — на круг, а я — на два.
— Так не бывает… — вяло произнес Ваня.
— Конечно, — кивнул тяжеленной головой Русаков, — обгонишь ее, пожалуй…
— Я не про то, — возразил Ваня, — мы не могли один и тот же сон видеть. Так не бывает.
— Верно, — согласился Валерка, — один и тот же сон — это не сон. А как стреляли, ты помнишь?
— Помню, только не помню, до бега или после.
— По бутылкам?
— Сначала по бутылкам, а потом — по мишеням… Или наоборот.
В это время открылась дверь, и появились две незнакомые девицы в камуфляжных куртках, из-под которых проглядывали белые халатики. Они вкатили в комнату никелированные, явно импортные инвалидные коляски. Поверх спинки каждой из колясок лежало нечто вроде теплого спального мешка с капюшоном.
— Здравствуйте, мальчики! — произнесла одна из девиц.
— Здрассте, — отозвался Валерка.
— Как здоровье? — Это уже вторая спросила.
— Поем и пляшем. — Ваня попробовал пошутить, хотя с удовольствием бы сейчас помер.
— Понятно, — улыбнулась то ли одна девица, то ли обе сразу. Точно Валерка сказать не сумел бы: у него в глазах отчего-то помутнело.
— Какие слабенькие! — произнесла одна из девиц. — Подхватывай, Катюха!
Наверно, в другое время Ваня порадовался бы, что такие симпатяжки его под плечи берут и нежно всовывают ногами в мешок, а потом усаживают на коляску. И Валерка, с которым такую же операцию проделали, тоже ощутил бы кое-какой подъем жизненных сил. Но сейчас у них даже головы на плечах с трудом держались, так что обе блондиночки им были, откровенно говоря, до фени.
— Погрузили? — В комнату вошла строгая и мрачная Зинаида Ивановна.
— Так точно, — отрапортовала девица, которую товарка назвала Катюхой. — Куцы катить, гражданка начальница?
— Следом за мной, — без улыбки ответила Зинаида, — и поосторожнее. Не торопясь.
В мешке сидеть было очень тепло. И даже уютно. Валерка откинулся на спинку коляски. Если б не капюшон, голова у него откинулась бы назад. Но капюшон башку поддерживал и не давал ей никуда заваливаться. Валерка даже глаза прикрыл и маленько вздремнул, пока их катили по темному двору к складу-лаборатории. Охранник открыл ворота, девицы завезли коляски во дворик, потом в двери.