Душехранитель (Книга 1)
Шрифт:
Рената взялась за голову. Ей было стыдно, хотелось увидеть его глаза, попросить прощения. Нет, такое не прощается. Он долго терпел, но теперь она знала, что потеряла его. Знала по своему сну... Долго ещё я буду лгать себе?! Да люблю я его! Она тихо заскулила, до крови закусив губу.
Джип со вчерашнего вечера сигналил ей, что бензин на исходе. Денег у нее не было, запасная канистра - пуста. До города не хватит. И ничего она не сможет сделать...
Набравшись решимости, Рената вышла голосовать. Достаточно быстро перед нею остановилась аккуратненькая "Мицубиси", из которой вышел преклонных лет господин и стал предлагать подвезти.
– У меня закончился бензин, - объяснила отказ Рената.
– Мне бы совсем немножко - доехать до города...
– Конечно, выручу!
– он приятно улыбнулся.
– А как вас зовут?
– А разве это имеет значение?
– Естественно! Должен же я знать имя девушки, такой очаровательной - и в такой переделке!
– Маруся.
– Чудесное русское имя! Константин, - он поцеловал её руку, и Рената подумала, что на его месте она тут же сплюнула бы в сторону, настолько непривлекательной выглядела сейчас её кисть со сбитыми костяшками, грязными, поломанными ногтями и мозолями на ладонях. Словом, рука обычной придорожной шлюшки, и целовать это - верх беспечности.
Господин открыл багажник и собственноручно вытащил оттуда ополовиненную канистру. Рената решила соответствовать имиджу и полезла помогать ему.
Константин проделал всю операцию с переливанием бензина, чудом не наглотался из шланга и под конец снова приложился к руке Ренаты.
– Надеюсь, мы с вами еще встретимся...
Она пожала плечами. Медленно и картинно, как в театре, выпустив ее кисть из своих ладоней, защищенных дорогими кожаными перчатками, он отступил.
– Спасибо вам, - кивнула напоследок девушка, и господин отъехал на своей "Мицубиси".
Рената сунула руку в карман и обнаружила там свернутую бумажку. Обрадовавшись, что это, возможно, остатки денег, девушка выхватила ее из кармана - и разочарованию не было предела: это была всего-навсего Дарьина записка. Само Провидение, казалось, велело ей ехать в Москву и распутывать этот таинственный клубок в одиночку. Цифры она всегда запоминала с большим трудом, но теперь у нее не было бы оправдания, что она не стала искать камеру хранения по вине собственной забывчивости.
Как человека, "отсидевшего" пять курсов на историческом факультете, Нижний Новгород в другое время прельстил бы Ренату своими великолепными соборами, старинными зданиями и парками. Теперь же она, как голодная бездомная собака, бродила возле многочисленных кафе и пиццерий и боролась с собственным самолюбием, мешавшим ей заработать на батон с сосиской испытанным древним способом. Только вот кто прельстится на то, в образе чего она пребывала? Господи, как, оказалось, мало ей понадобилось для того, чтобы из девушки, причисляющей себя к элите, превратиться, правда, пока только психологически, в потенциальную шлюху! Во времена молодости ее отца про такую, как она сказали бы - "морально разложившийся элемент". Charmant! Превосходно! Дожила...
Она присела на скамейку автобусной остановки. Слёз уже не было, сил - тоже.
– Марусенька?!
– окликнули кого-то, и Рената сообразила, что ее, только тогда, когда почувствовала чью-то ладонь на своем запястье.
Это был ее дорожный знакомый, Константин... Он приветливо улыбался. Рената присмотрелась к нему и сочла, что он довольно приятен, хоть и не молод. Как же она не заметила этого на трассе? Впрочем, сейчас ей обязательно нужно убедить себя в том, что несмотря на возраст он чертовски хорош. Ну и что с того, что этому господину под шестьдесят? Ну и что с того, что он годится ей в отцы? Зато шевелюра очень идет его благородному тонкому лицу, да и глаза - карие, внимательные - чем-то напоминают серые глаза Саши. Да и в остальном Константин имеет много общего с ее, теперь уже, увы, бывшим, телохранителем комплекция, поведение, повелительный взгляд и жесты... Таким Саша будет лет через тридцать... С иголочки одетый, изящный, улыбчивый, Константин, должно быть, сразу располагал к себе людей. Или, по крайней мере, умел это делать при желании. Саше в этом плане было сложнее: с первого (и даже со второго) взгляда к нему не относишься никак, точно его не существует... Но зато потом... Да что я себя мучаю?! Теперь забудь о Саше, дура!
– Я же говорил, что мы с вами еще встретимся! С городом знакомитесь?
"У тебя глаз нет, что ли?!
– внутренне возопила Рената.
– Я с ног валюсь, а ты тут со всякой чепухой пристаешь"... Почти пинком выставив из себя улыбку, она ответила:
– Да... так... Музеи, картинные галереи... и ё...оперный театр, знаете ли...
– Оперный театр?!
– его бы устами да мед пить; а в улыбке растекся так, что на физиономии можно орехи колоть - не скатятся. У-у-у, буржуй! Впервые Рената почувствовала истинно классовую ненависть к зажиточной прослойке населения.
– А где вы остановились, Марусенька?
– Да... тут... ну...
– она сделала руками несколько ломанных жестов, словно собиралась показать, как туда проехать, - в общем, нигде.
– Нигде?!
– Да, нигде. У меня нет ни рубля: потеряла.
– Так что же вы сразу не сказали?!
– он всплеснул своими руками в автомобильных перчатках.
"А ты что, из бюро добрых услуг, что ли?!" - изо всех сил улыбаясь, сказала про себя Рената, а вслух:
– Не хотелось вас затруднять, дяденька...
– и похлопала глазками.
– Вы одна путешествуете?
– Одна... п-путешествую! Знаете, случается иногда.
– Значит, о деньгах не беспокойтесь: они у вас будут. Садитесь за руль вашего чудовища и поезжайте за мной. Я устрою вас в гостиницу.
"Конечно, - с сарказмом подумала Рената (ну, не выходило у нее заставить себя симпатизировать Константину!), - ты, наверное, моим спонсором будешь! Ну и черт с тобой! Все равно не сегодня, так завтра на тот свет отправят. Хоть повеселюсь напоследок..."
В гостинице Константин держался, как наследный принц, и весь персонал стремился во что бы то ни стало угодить ему и его спутнице. Вел он себя естественно - сразу видно: не из "шестерок". Марку держит по полной программе, даже папе такое было не всегда под силу. То ли ядовитый взгляд Константина, то ли его деньги способны гипнотизировать, но администратор и портье скакали перед ним на задних лапках.
Ренате вручили ключ от номера и пожелали спокойного отдыха. Да, это бы совсем не помешало...
– Вы пока располагайтесь, Марусенька. Я сейчас подойду, предупредил господин.
– А документы нужно беречь, деточка! Я постараюсь, чтобы на вас не возложили взыскание, но...
– он развел руками с видом, говорящим: "Я, конечно, господь Бог, но и мне не все по силам".
Рената кивнула, лишь бы он отвязался, и поднялась в номер.
При входе висело зеркало, отразившее девушку в полный рост. Нет, здесь что-то не так. На эту уродку, похожую на грязного бомжа, даже теоретически не мог "клюнуть" подобный "фраер". Если только фигура?.. Да какая, к черту, фигура в этих ободранных джинсовых тряпках?! Привокзальные путаны - и те по сравнению с нею манекенщицы лучших домов моды.
Рената сбросила полуразлезшиеся туфли, расстегнула куртку, стянула водолазку. Какое счастье, что в тот роковой день она была в черном белье! Впрочем, любое белье к сегодняшнему дню у нее было бы уже черным... Девушка сняла с себя все это безобразие. Ну что ж, так на-а-амного лучше! Если этого не миновать, то пусть он увидит её такой... Ч-черт! До чего она докатилась!..
Скорчившись под струей горячей воды, Рената задремала. Ее разбудил деликатный стук в дверь.
– Марусенька! Вы там не заснули?