Душехранитель (Книга 1)

Гомонов Сергей

– Это что за вещь, которая стоит такие бабки?!

– Дискета. А с боссом твоим, если обижать тебя вздумает, мы разберемся... Ну что, по рукам?

Серега поскреб в затылке. Заманчивое предложение... Значит, Андрюша охотится за какой-то дискетой... Видно, важная штуковина, если такой фраер самолично гоняется за нею по стране.

– Я подумаю...

– Только делай это быстрее, водила, сроки поджимают. Не ты - так найдем кого-нибудь другого. Обидно будет, угу?

И молодчик вернулся в "Мерседес", оставив Серегу в серьезных раздумьях.

Тем временем Андрей вошел в шикарно отделанный зал

ресторана. Сидящие за одним из столиков поприветствовали его кивками и пригласили к себе.

– Давно в Ростове?
– спросил его пухленький, добродушный на вид мужичок в расстегнутом пиджаке; у него была впалая грудь, но сказать того же про живот было нельзя - в общем, угадывалась выправка бывалого солдата.

– Семен Макарович, если не ошибаюсь?

Андрей, по-видимому, ошибался редко. Толстяк расплылся в улыбке:

– Знаю, знаю, с чем вы! Что за день сегодня? Что ни час, то звонок "сверху"! Этак вы всех наших ребят разберете на свои нужды!

Флегматичный сын Константина Геннадьевича тонко улыбнулся не без самодовольства, конечно:

– Ребят у вас, я полагаю, на каждого ростовчанина по душе будет... не прибедняйтесь. Да еще и кормить чем-то нужно такую ораву... Что ж теперь, товарищ подполковник, "черный нал" допускаем? Коррупция в рядах доблестной милиции? Ой-ой, разве так бывает?!

Семен Макарович едва не подавился:

– Да вы что?
– понижая голос, воскликнул он и огляделся: беззастенчивый Скорпион говорил слишком громко, а ведь вокруг сидело немало людей, и на шутку это было мало похоже. Вот же еще гаденыш всем на голову! Двадцать девять лет всего - и такая пакость желторотая.

Андрей рассмеялся:

– Ладно, Семен Макарович, все свои, все в курсе... Ничего особенного, чего не знал бы десятилетний пацан, я не сказал... У меня к вам дело. Необходимо бесшумно и неофициально задержать несколько человек...

– Кто они?

– Гости города. Незваные. Так, фуфло... Джип "JM Grand Cherokee", номерной знак "А 106 ЧЕ"... Машина в ужасном состоянии, на нее трудно не обратить внимания...

– Ну, на "Гранд Чероки" вообще трудно не обратить внимания...
– вставил свое слово спутник Семена Макаровича, тоже ярко выраженный майор или подполковник органов.
– Как здоровье батюшки, Андрей Константинович?

– Не жалуется.

– Ну и слава богу.

– Итак, мы сработаемся?

– Конечно. Разделите с нами скромную трапезу...
– и Семен Макарович сделал знак официанту принести третий прибор.

*****************************************************************

Рената вытащила пудреницу и провела поролоновой губкой по лицу. Заменявший ей телохранителя Гроссман с удовольствием наблюдал за бывшей женой.

– Обожаю, когда ваша братия "поправляет макияж", как это у вас называется...
– сказал он, прищелкивая языком.
– Это так сексуально - то, как вы заглядываете в маленькое зеркальце, а в особенности, если, делая это, жуете жвачку. От этого я просто торчу...

– Ну и торчи, - ответила Рената, тут же прекращая прихорашиваться и переключая телевизор на другую телепрограмму.
– Только не в моем номере, пожалуйста...

– Твой актерчик поручил тебя мне, так что извини, ладонька. А что, слова "Я тебя охраняю" возбуждают тебя больше признания в любви?

Он,

как всегда, зацепил больное место. И без того мучимая болью в вырванном несколько часов назад зубе, Рената оскорбилась: правда уколола ее. Этот чертов лицедей в байроновской рубашке романтично-черного цвета действительно никогда не говорил, что любит девушку. Ренату повело, семя раздора быстро дает ростки. Она почти физически почувствовала, как скатывается на несколько ступенек вниз по крутой лестнице. А ведь это были такие трудные ступеньки, так тяжело давался ей подъем по ним! Девушка перестала понимать то, что еще минуту назад не подвергала сомнению. Мысли Гроссмана, его мировоззрение, принципы стали ее мыслями, мировоззрением, принципами, заполнив ее всю - от макушки до кончиков пальцев на ступнях. А ведь и верно! Как не по-человечески ведет себя Саша! С его стороны это - вызов всем общепринятым устоям. Рената подумала, что раз уж он спит с нею, то мог бы хоть однажды потрудиться сказать ей приятное, то, что она хотела бы от него услышать (пусть даже это ложь, какая разница?!). Что за мужики пошли? Она, значит, всю душу перед ним нараспашку - а он прячется!..

– Убирайся, Гроссман!
– разъярилась она.

– Ну, ладно тебе! Я ж пошутил! Уже и пошутить нельзя? Где твое чувство юмора, дорогая?

– Ненавижу, когда люди говорят всякие гадости, а потом удивляются, что на них обиделись, и ссылаются на чувство юмора! Уходи вон!

– Только если ты пообещаешь никуда не смываться...

– Куда я могу смыться с дыркой на месте зуба и полным ртом крови?! А от лидокаина я едва жива, ты прекрасно знаешь, как я переношу такие вещи! И все это, по-твоему, располагает к прогулкам?!

– Тогда ничего не ешь. И не пей.

– Иди отсюда. Я хочу побыть одна, а от твоей физиономии у меня дергает челюсть...

И Рената свернулась на кровати. Главное, что теперь одной проблемой меньше. И одной больше: пора, все-таки, разобраться с Сашей на нормальном, земном, уровне. А то он мастер утягивать за собой в поднебесье и задуривать мозги... Надо выпытать у него тайну перевоплощений и прочих штучек. Наверняка он использует недюжинный дар гипноза. Все в конце концов имеет логическое объяснение, главное - найти его...

Тяжелая дремота оборвалась с тихим щелчком дверного замка. Рената подняла голову с подушки. В номер скользнул телохранитель и присел к ней:

– Как ты, малыш?

– Никак!
– буркнула она и оттолкнула от себя его руку. Уйди!

Саша спокойно отошел. Ренату это тоже не устроило:

– Я хочу навестить свою подругу, - сказала она.
– В отличие от некоторых, она будет мне рада...

Он покачал головой:

– Нельзя. Мы ее подставим.

– Чтобы я подставила Марго?! Что ты несешь?!

– Из-за нас у нее будут проблемы. Ты этого хочешь? телохранитель серьезно посмотрел на нее.

– Считаешь себя умнее всех?!
– взорвалась девушка. Думаешь, раз ты весь такой загадочный, то я должна заглядывать тебе в рот?! Дурой меня выставляешь, а сам скользкий, как слизняк - ничего в глаза не скажешь! Лицемер!..

– Что на тебя нашло?

– Ничего. Мне все надоело. Либо говори правду, либо отвяжись! Мы звезд с неба не хватаем, куда нам, грешным, до вашей мудрости?!

Саша устало вздохнул и снова сел возле нее.