Души Рыжих
Шрифт:
Потому-то Русти чуть и не расстался с перепугу с жизнью, когда путь ему заступила, вывернувшись из-за обломков рухнувшей стены, рыжая, тощая до облезлости и предельно наглая Марго.
Бока клятой твари заходились обморочно глубокими вздохами, словно она задалась целью прорвать-таки ребрами собственную шкуру.
Конечно, взятый сам по себе расклад сил – увешанный оружием мужик против облезлой кошки – делал ситуацию скорее забавной, нежели серьезной. Однако, когда при попытке Русти пересечь некую невидимую линию, вдоль которой уверенно барражировала Марго, рыжая тварь испустила невообразимый («Прямо нечеловеческий», – пояснял впоследствии Русти своим слушателям) вопль, боцман злодеями погубленного
Пускать в ход автомат, лишенный, как назло, глушителя, или хвататься за гранаты для того только, чтобы заткнуть глотку одуревшей животине, означало бы выдать себя и тут же из охотника самому превратиться в дичь.
«Леди» не торопилась ни взлетать на воздух, ни выходить на связь. Так что смысл происходящего не становился яснее. Проклиная все на белом свете, Русти залег в ложбинку под обвившими остатки стальной арматуры зарослями здешнего кустарника и принялся углублять свое ложе, превращая его в разновидность окопа.
Осмелевшая Марго выползла из своего убежища, скосилась на Русти сверху и снова – укоризненно на сей раз – заорала.
Уже чисто машинально, словно по карманам своей домашней куртки, он похлопал по многочисленным закоулкам – с клапанами и без – рабочего комбинезона и не без удивления обнаружил припасенный еще с обеда сандвич, содержащий неплохой кус филе какого-то несчастного плода успехов генетической инженерии и такой же шматок сыра. Все это – с небольшими примесями хлеба и кетчупа. При виде содержимого порядком раздавленного пластикового пакета Русти во всей ее полноте испытал упомянутую выше необходимость в регулярном питании. Но дело было превыше всего: он начал отламывать от сандвича кусочек за кусочком и посвистыванием и поскребыванием подманивать Марго к себе.
Когда рыжая тварь соизволила-таки отведать сырно-мясного крошева, Русти с облегчением подумал, что надобность в том, чтобы свернуть шею ставшей ему уже как-то родной твари, пожалуй, отпала. Еще он подумал, что Марго, неожиданно прекратив принимать пищу из рук Лемье и Сандерса, судя по всему, не жрала уже вторые сутки. С момента посадки на Брошенную. Нет, раньше... С момента проведения инсталляции...
К сожалению, Марго избрала на редкость стервозную линию поведения в отношении Русти. С охотой, а лучше сказать – с оголтелой жадностью проглотив очередную дозу жратвы, она принималась тяжело дышать, пытаясь, наверное, как можно скорее спалить принятые внутрь жиры, белки и углеводы в бедном живительным кислородом воздухе. Приведя свою дыхалку в порядок и набравшись сил, рыжая бестия отступала на всякий случай за кусты и оттуда принималась в полный голос критиковать очередную попытку Русти выдвинуться вперед.
Долго продолжаться так не могло.
Так что Русти возблагодарил Господа, когда как «Бог из машины» из-за нависшего над спасительным окопчиком обломка стены появился подлый Джон-Ахмед.
Чертов клад Рыжих чуть не оборвал руки Чикидаре – проклятые контейнеры, казавшиеся сначала вполне подходящей поклажей, превратились к тому моменту, когда перед ним замаячила призрачная граница УРа, в стопудовые сундуки, норовящие вывернуть ему суставы наизнанку.
Но куда больше его истомил страх – вполне обоснованный страх перед появлением на месте действия жуткого Колдуна. Чики не сомневался, что тот пустится за ним в погоню, только вот хрена он его возьмет в Охранной-то Зоне. Но стоило отступить этому страху, как на его место заступал другой – иррациональный, до костей пробирающий – страх перед тем, что, дождавшись его – Чики – появления, из-за мглистого горизонта ангелами смерти восстанут пыльные силуэты ТЕХ боевых машин, что перемолотили людей Оранжевого Сэма и сейчас только затаились, ожидая, когда Чики забудет про них и почтет себя спасенным...
«Хитер, хитер ты, конечно, со своим гипнозом и прочими штучками... – вел Джон-Ахмед свой мысленный спор с Колдуном. – Тут и спорить нечего: кабы не принесло типа этого мрачного, что в начальниках у людей Миссии ходит, так не видать Чикидаре с кровью добытого клада как своих собственных ушей... А раз уж подсобил Бог, а может, и черт – кто его знает, по чьему ведомству Брошенная проходит, – то последним дурнем будет он – Джон-Ахмед, если клад по-умному не перепрячет... И тогда уж – фигу вам, господа яйцеголовые. Придется вам с Чики поторговаться. И крепко поторговаться... А вот как уберется он подальше от УРа этого кошмарного – приходите, ваша милость, генерал-академик. В том сейфе, о котором вам удалось ловко так допытаться у наивного Джона-Ахмеда, вас ждет небольшой сюрприз. Вы долго его не забудете, профессор...»
Тут славно наладившийся ход его размышлений был грубо прерван над смертоносной пустошью УРа разнесся полный неизбывного страдания и острого, всему мирозданию адресованного скепсиса, вопль заждавшейся его Марго.
Проклятый зверь словно ждал его тогда – во флайере, который Чики дрожащими от пережитого испуга руками, плохо еще понимая, что творит, запустил, чтобы бежать как можно дальше от попавшей в полон призракам людей Оранжевого Сэма его «Леди». Ни сил, ни отваги избавиться от с Того, надо думать, Света явившейся твари у Чики уже не было. Так они и прибыли к УРу и занялись: Чики – своими делами, Марго – своими...
Сейчас вопли рыжего фантома – а они повторялись с настойчивостью, достойной лучшего применения, – насторожили Чики. Он сначала пригнулся, а потом перешел к движению по-пластунски, подволакивая проклятые титановые чемоданы за собой по очереди.
Причины беспокойства заколдованной кошки оставались, однако, совершенно непонятными для него. Похоже, Марго поругалась с каким-то незаметным издалека представителем местной фауны. Может, с Пушистым Призраком. Достигнув наконец долгожданной границы УРа, Чикидара тихим посвистыванием попытался успокоить своего странного партнера, а затем, со словами: «Ну будет, тебе, Сатана бестолковая...», подхватил нечеловечески тяжелые сундуки и поднялся в полный рост.
Дальнейшие события развивались молниеносно. Чертом из коробки, с обиженным воплем «Я тебе покажу бестолкового!..» перед Чикидарой предстал изгвоздавшийся в мусоре и пыли балбес – тот, которого на «Леди» величали боцманом. Чертов дурак пер прямо через границу зоны, выставив перед собой общевойсковой «успокоитель».
Чики среагировал быстро, но не слишком адекватно. Едва не порвав себе мышцы, он метнул оба контейнера в кусты слева от себя, а сам с криком: «Куда ты, болван!!!» – ласточкой сиганул в переплетенные кустарником заросли колючей проволоки – справа.
Видя, что дичь уходит, Русти выпалил ему вслед и ломанул вперед. Жертвуя собой, с душераздирающим мявом под ноги боцману метнулась Марго. Заряд парализатора настиг Джона-Ахмеда в прыжке. Успев лишь невнятно чирикнуть, он, как был в полете, так в нем и пребывая, лишился сознания и уже нечувственно для себя заклинился в отменно колючем, но хорошо скрывшем его бездвижное тело от посторонних глаз заграждении. Поминая – далеко не в лучшем контексте – родных своего четвероногого друга по материнской в основном линии, Русти пролетел метра два вперед и приземлился на четвереньки, став также малозаметен для предполагаемого противника. Однако в этой позе ему пришлось находиться гораздо дольше, чем он предполагал.