Душман. Последний выстрел
Шрифт:
– Морозов! Выстави охранение. Остальные могут немного отдохнуть. Подсчитай наши потери, – приказал Лавров ему.
Он вскоре вернулся и, присев рядом с ним, стал докладывать. Из его доклада следовало, что группа понесла ощутимые потери. Они потеряли пятерых своих товарищей, шесть человек бы ранено.
«Да, большие потери, – подумал Павел. – Вот что значит не совсем подготовленная группа».
– О чем задумались, товарищ капитан? – поинтересовался у него Морозов.
– О потерях, Морозов, о них. Вроде бы и боя хорошего не было, а столько убитых и раненых. Ведь у каждого из них, наверное, есть семья, кого-то ждут дома. Вот сколько воюю, сколько потерял друзей, а все равно всех жалко. Не могу никак привыкнуть к потерям. Ладно, мы там в Афганистане. Скажи мне, а что сейчас заставляет этих людей рисковать жизнью? Деньги или что-то другое? Всех денег не заработаешь, тем более таким опасным образом. В гробу карманов нет.
– Да к этому, наверное, не привыкнешь никогда. А в отношении чего-то другого вы, капитан, не правы. Вот Сергенко, хотел немного заработать и купить квартиру. Он жил в малосемейном общежитии. У него остались жена и двое маленьких детей. Командир! А ты за что воюешь? Тоже, как и они, за деньги?
Павел пристально посмотрел на Морозова.
«Интересно, насколько он искренен? А, может, просто выполняет задание, вызывая меня на откровенность? Ведь я его не спрашивал, как он оказался в этой группе», – подумал он, продолжая пристально смотреть на своего заместителя.
Вадим не выдержал этого прямого и откровенного вызова-взгляда и опустил глаза.
– Ты что так смотришь на меня, капитан, словно я твой враг?
– Извини меня, Морозов. Я еще не совсем разобрался, кто у меня друг, а кто враг. Да и разговор наш с тобой…
Он не договорил и поднялся на ноги. Окликнув лежащего недалеко от них радиста, он попросил его выйти на связь с базой.
– Командир, не получается. Весь эфир забит чеченцами.
Павел посмотрел на Морозова.
– Давай, Морозов, поднимай бойцов. Нужно уходить. Если они поймут, что нас слишком мало, они устроят настоящую охоту.
Морозов поднялся с земли и отдал команду. Группа медленно тронулась в сторону ближайшего лесного массива.
***
Остановившись на опушке леса, Лавров стал поджидать бойцов, цепочка которых растянулась во время марша.
«Да, не хватает ребятам физухи, – подумал он. – Так далеко не уйдешь».
Словно в подтверждение его слов, где-то там затрещали автоматные и пулеметные очереди.
– Морозов, возьми трех бойцов и посмотри, что там, – приказал ему Лавров. – В бой не вступать. Постарайтесь оторваться от противника.
– Ясно, – коротко бросил заместитель и, выкрикнув фамилии трех бойцов, исчез среди кустарника.
– Приготовиться к бою, – приказал он бойцам.
Приложив к глазам бинокль, он стал разглядывать поле, по которому, петляя, словно зайцы, бежали его подчиненные.
«Выходит, бросили носилки с убитыми товарищами, – с горечью подумал он. – Жалко, а еще говорят, что спецназ своих бойцов не бросает. Ладно, что все раненые сейчас, оказались рядом, а то и про них забыли бы».
– Быстрей, быстрей! – подгонял голосом Морозов, хотя это было явно излишне. Бойцы неслись вперед, позабыв обо всем на свете.
– Ну и как? Потери есть?
– Убитых нет. Двое легко ранены, – доложил Лаврову Морозов. – Кажись, оторвались!
Павел достал карту и начал ее внимательно рассматривать. До места, где их должны были подхватить «вертушки» было километров семь. Однако тащить за собой преследователей Лавров не хотел, да это было и не безопасно не только для самих спецназовцев, но и для летчиков.
– Морозов! Оставь здесь троих бойцов с пулеметом. Пусть прикроют отход группы. Остальным всем вперед. Мы будем ждать их вот здесь, – произнес Павел и ткнул пальцем в точку на карте. – Что у нас со связью? Радист! Мне нужна связь!
– Товарищ капитан, база молчит. Я и так пробовал и по-другому, ничего не получается.
– Плохо. Ты, наверное, и без меня знаешь, пока работает рация, группа жива. Так что старайся выйти на связь.
– Все понял, товарищ капитан.
Группа поднялась на ноги и, помогая раненым товарищам, медленно углубилась в лесной массив.
«Может быть, стоило самому остаться с этими бойцами и прикрыть отход группы? – подумал он, однако тут же поймал себя на другой мысли. – А почему я им не доверяю? Ведь у меня нет никаких оснований не верить им».
Он сплюнул себе под ноги и, увидев раненого бойца, который, похоже, уже выбился из сил, подхватил его под руку.
– Потерпи еще немного. Скоро прилетят вертолеты и подберут нас.
Боец промолчал и лишь заскрипел зубами от боли.
***
Ахмет, командир небольшого отряда ополченцев, молча, слушал Дату. Его отряд недавно соединился с людьми этого прославленного и уважаемого командира Ичкерии, и сейчас, у него впервые за все это время, была возможность каким-то образом заявить о себе, как о командире.
– Ахмет! Ты что гонишь людей вперед без разведки? Это же спецподразделение русских. Они, в отличие от твоих крестьян, умеют воевать, да и командир у них человек опытный, бывший афганец, – едва сдерживая ярость, спросил его Дату.
– Ты меня не учи, я сам могу, кого угодно научить. Ты, Дату, лучше сиди в машине, так будет лучше и для тебя и для меня.
Ахмет решил преследовать отходящую группу русского спецназа до тех пор, пока полностью ее не уничтожит или не рассеет по лесу.
– Ты что, не слышишь меня? Они профи. Ты только потеряешь своих людей, преследуя их.
Однако тот махнул на него рукой и, отдав команду, повел свою группу вперед. Он вывел группу к опушке леса, и ополченцы, рассыпавшись в цепь, стали медленно входить в лесной массив. Они прошли метров сто пятьдесят, когда их остановил плотный пулеметный и автоматный огонь. Несмотря на то, что его люди были готовы к подобному развитию событий, это произошло так неожиданно, что ополченцы сначала залегли, а затем небольшими группами стали отходить назад.
– Куда! Куда пятитесь, трусы! – орал Ахмет, размахивая пистолетом. – Вперед!