Два часа до катастрофы
Шрифт:
— Начнем здесь, а там посмотрим, — послышались голоса из угла.
— Ну, хорошо, я вижу, тут собрались одни полковники, — вяло пошутил Петрович, но никто из присутствующих даже не улыбнулся. Все сидели насупившись, сурово смотрели на Семенова и ждали указания. И Петрович уже хотел начать, но дверь кабинета отворилась, и на пороге появился высокий светловолосый мужчина в стильном кремовом костюме, белоснежной рубахе и ярком модном галстуке. Его остроносые лакированные ботинки отражали солнечный свет, как зеркала, а аромат дорогого престижного одеколона
Берестов взглянул на новенького и сказал:
— А вот и представитель Центра стратегических исследований при Национальном космическом агентстве. Представьтесь, пожалуйста.
Вошедший закрыл дверь, прошел в центр кабинета и произнес:
— Михаил Иванович Чистяков, исполняющий обязанности руководителя лаборатории орбитальных исследований.
«А! Это тот самый зам Пономарева, которого мне так и не удалось допросить», — догадался Семенов и с интересом осмотрел Пижона.
Этим безобидным прозвищем Петрович мигом одарил Чистякова, так как в его глазах тот и был пижоном. Холеный, одет с иголочки, а главное, модно и дорого.
Давать людям клички и давать условные названия делам, которые вел, было излюбленным занятием Семенова. Поэтому он не обижался на данную ему в управлении кличку Хват. В глаза, конечно, его никто из сослуживцев так не называл. Лишь несколько раз за всю многолетнюю карьеру авторитетные воры пальнули ему в лоб этой кличкой. Но было это в состоянии аффекта, после их успешного разоблачения.
— Садитесь, пожалуйста, — обратился к Чистякову Петрович, потом немного подумал и предложил:
— Товарищи офицеры, предлагаю назвать эту операцию «Дело космонавтов».
Все на некоторое время задумались, а потом закивали в знак согласия. Присутствующие были уже в той или иной степени осведомлены о ходе расследования Семенова по факту смерти Звягинцева, о произошедших в Москве терактах и о том, что все это прямо или косвенно связано со сведением с орбиты устаревшего шпионского спутника. Но деталей многие не знали, и поэтому Петрович вкратце рассказал о «Деле космонавтов» начиная с несчастного случая на дороге до перестрелки в больнице и набитом взрывчаткой микроавтобусе. Он, естественно, ни словом не упомянул о Нике и его друзьях и о том, что именно они спасли город от чудовищного взрыва.
— Итак, — продолжил Петрович. — Необходимо ввести усиленный режим патрулирования на дорогах столицы и особенно при въезде в нее. Проверять все подозрительные машины. Взять под особый контроль эмигрантов из арабских стран и Палестины, проверять общежития, институты, места их пребывания. Надо применить хитрую уловку, которую мы часто используем в работе. Дать в розыск нескольких подозреваемых с арабской внешностью, и пусть милиционеры на местах чешут всех под эту гребенку. Чем больше будет задержанных арабов, тем лучше. Их надо допрашивать на предмет причастности к некой террористической организации. Возможно, в сети попадет и крупная рыба, возможно, кто-то из задержанных будет располагать нужной нам информацией.
И вот еще что, особое внимание обратить на арабок. Все шахидки похожи — черный платок, повязанный на арабский манер, длинное, до пят, темное платье, обувь без каблуков, украшений на руках и в ушах нет. Задерживать по этим признакам.
Нам нужны будут переводчики с арабского, — вдруг вспомнил Семенов и взглянул на фээсбэшника.
— Обеспечим, — кивнул тот и сделал пометку в блокнот.
Петр Петрович еще некоторое время давал указания членам штаба, а потом замолчал и спросил:
— Ну вот, в плане оперативного реагирования, пока не будут готовы результаты экспертиз, достаточно. Какие будут еще предложения?
Каждый из присутствующих высказался, скорректировал задание, и кто-то срочно уехал, но несколько человек остались. Среди них был и Чистяков. Он что-то писал в небольшую книжечку, а когда совещание закончилось, встал и, не говоря ни слова, отправился к выходу. Но Семенов его остановил:
— Михаил Иванович, если не ошибаюсь, задержитесь, пожалуйста.
Чистяков вернулся и сел на свободный стул.
— Расскажите, как идут дела в ЦУПе, что со спутником?
— Он по-прежнему неуправляем. Мы пытаемся установить связь, но его компьютер не отвечает на команды. Он перекодирован и молчит. Спутник движется по заранее проложенной траектории, и никаких изменений в его движении нет.
— А что случится, если вы не сможете восстановить с ним связь, а значит, и управление?
— Есть несколько вариантов решения этой проблемы. Мы будем и дальше пробовать пробудить компьютер, но, если этого не удастся сделать, тогда мы попробуем его сбить.
— Как? — спросил находящийся в кабинете полковник ГРУ.
— Ракетой. Но на этот вопрос вам лучше ответит представитель военного ведомства.
— На всякий случай нам надо связаться со штабом Военно-космических сил России и попросить их разработать вариант уничтожения спутника на орбите, — сказал Семенов. — Такое когда-нибудь было в практике?
— Мне это неизвестно, — покачал головой Чистяков.
В этот момент Семенов вспомнил, что Пономарев говорил ему о том, что один раз такой случай произошел. Американцы сбили лазерной пушкой наш спутник, а мы сбили протонной пушкой их. Обменявшись ударами, стороны договорились никогда больше не применять подобного оружия. Но, видимо, Чистяков не знал о подобном историческом факте или знал, но не стал его афишировать.
Тем не менее Петрович пока не придал значения его словам и повторил:
— Надо связаться с ракетчиками.
— Это сделаю я, — кивнул полковник ГРУ, встал, попрощался со всеми и вышел.
— Ваши телефоны у меня есть, — сказал Петрович Чистякову, — держите нас в курсе дела.
— Хорошо, я могу идти?
— Да, спасибо. — Семенов встал, подошел к нему и пожал руку.
Тот попрощался и вышел.
— А теперь, Петр Петрович, когда мы остались одни, давайте поговорим о том, как вам удалось разделаться с террористами на дороге и в больнице, — фээсбэшник хитро улыбнулся и откинулся на спинку стула.