Два часа до конца света
Шрифт:
— Остановитесь! Хватит!
Ответом ей был тяжёлый ботинок опустившийся ей на грудь. Рёбра, которые ещё не срослись окончательно после встречи с фантомом, с хрустом вошли внутрь, пробивая органы. Рефлекс, приводивший ранее к телепортации, в условиях комплекса лишь откинул её тело к дальней стене, нанося ещё несколько переломов.
«Нет, — взмолилась Вера, — только не позвоночник!»
Но, к счастью, позвоночник был цел. Цепляясь за стену разбитыми руками, она, срывая ногти, старалась подняться на ноги. Едва ей это удалось, очередная вспышка озарила её зрение: на этот раз что-то тяжёлое, напоминающее рельсу, на огромной скорости вошло ей в скулу, ломая челюстные кости.
«Спокойно, Вера, — пыталась подбодрить себя ведьма, ощущая, как нижняя челюсть повисает на обрывках
Ещё один удар, на этот раз ногой, заставил её колено выгнуться в обратную сторону. Крики, доносившиеся отовсюду мешали ей ориентироваться. С ржавчиной ей иногда помогал огонь, но зажигалка осталась этажом выше. Да и ожоги на ней заживали слишком быстро. Против воли, по привычке, она снова попыталась телепортироваться, но лишь налетела спиной на стену позади. Густые комки свернувшейся крови, вперемешку с зубами, забили ей горло. Дышать было невозможно. Тяжёлые шаги неумолимо приближались.
Её ум наводнили тысячи мыслей, а сердце разрывалось от обилия чувств, но внезапное осознание развеяло их в один момент, когда Вера поняла, что больше не ощущает матери. Её просто не было. Нигде. В окружающей реальности не осталось ни одного даже самого крохотного тлееда, который мог бы сигнализировать о принадлежности к телу сестры Полночь. Теперь не осталось той, на кого она могла бы рассчитывать. Цель, которой она так стремилась достичь, пропала.
Бессильная злоба, подогреваемая отчаянием, заставили её кровь кипеть. Ведьма чувствовала, как всё тело исходит судорогой, как в глубине вен рождаются сотни свернувшихся от температуры тромбов. Кровь стала вязкой, словно сгущённое молоко. Сознание затягивало водоворотом в ту часть тела, где рождался страх. Впервые то, что творилось у неё в сердце, стало весить больше, чем вся реальность внешнего мира. Перед глазами стояла бездна ужаса, и Вере ничего не оставалось, как отпустить свои мысли о надежде и пуститься в бесконечное падение внутрь себя самой. Она впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему мёртвой.
И тогда её резко выкинуло в реальность. Бездна, поглотив её внимание, также внезапно выплюнула Веру во внешний мир, и кровь, достигнув точки кипения, расщепила ей руки, высвобождая волну немыслимой силы. Сверхъестественная энергия, рождённая законами тауматургии, обратилась языками пламени, и поток огня вырвался из неё, снося на своём пути всё живое.
Глаза уже не функционировали, но ведьма видела, как огромный человек, одетый в халат, сшитый из запачканных кровью тряпок, падает, сметённый волнами пламени. Голова была закована в железо, а вместо кистей стояли протезы, к которым на цепях были присоединены две пудовые гири. Вокруг них стояли два десятка железных кроватей, с полностью перебинтованными телами. Это они стонали, когда Вера провалилась в комнату, но теперь, охваченные огнём, они метались в агонии, хором изрыгая вопли из своих беззубых ртов. Стены были покрыты тонким слоем того же "кровавого теста", из которого состоял потолок.
Лишённая лица, она ковыляла на сломанных ногах в охваченной огнём палате. Отняв остатками пальцев у одного из пациентов уцелевшее покрывало, она обернулась им, чтобы сбить с себя пламя. Под одной из кроватей, свернувшись в позе эмбриона, без сознания лежал Константин. Его тлееды, были слишком слабы, чтобы противостоять механизму обморока. Потянув его за шкирку, Вера вытащила его, и выволокла вон из комнаты.
Из сводок Отдела «П» ГРУЭкспонат No: 200606Именование: Палата № 12Характеристика: ОдушевлённыйУровень опасности: СущественныйИзначально двенадцатая палата служила для расположения больных, проходящих курс реабилитации после полученных психологических травм на работе с особо опасными объектами. Однако, 24 мая 1969 года в палате был замечен больной, который не числился в списках. Никто не мог сказать точно, откуда взялся пациент. Страдающий от постоянных болей, замотанный целиком и полностью в бинты, ему было очень трудно изъясняться. Спустя четыре дня появился ещё один пациент, а спустя неделю, все свободные койки палаты были заняты. Разумеется, никто из сотрудников не желал находится в одной палате с аномально
***
Комплекс «Рост», центральный вход, 14:07
Старший специалист по условиям содержания Артур Оганян прибыл на место расположения МОГ «Шторм» с запасом сигарет и кипой документов, озаглавленных грифом "Совершенно секретно". Получив от Смотрителя всю имеющуюся у Фонда информацию о явившимся в реальность заводе, он тут же рванул на место событий.
Пустырь перед комплексом был усеян несколькими пустыми палатками фургоном оперативников. У охраняющего лагерь солдата он выяснил, что группа разделилась на две части, и решил сначала проведать команду Марша, для чего отправился в сторону КПП, чтобы через него пройти к вглубь комплекса.
Заметив его, командир Усачёв заметно расслабился.
— Я надеюсь, ты прибыл с хорошими новостями, — проворчал Павел, пожимая руку Оганяну.
— Отнюдь, — ответил Артур, переводя дыхание. — В Зоне дела идут не самым лучшим образом. Подробности расскажу пос…
Тут его взгляд, пройдя над широким плечом командира, уткнулся в железное дерево перед входом. Прямо перед ним виднелся белоснежный халат человека, в котором по неухоженным седым волосам можно было узнать Марша.
— Это Володя?! — Прищурился Оганян, перекладывая кипу документов из одной руки в другую.
— Он уже час с этой штукой болтает. Клянусь, я пытался его отговорить. — В подтверждение своих слов, командир стукнул себя кулаком в грудь. — Рассказывай, что там у вас творится. Что за документы?
Артур, помня предостережение Одинцова о возможном шпионаже, уклончиво ответил:
— Так, общая инфа. Сам ещё не успел прочитать. В Зоне царил настоящий хаос, когда я уезжал. Но там Могилевич, так что я уверен, что всё стабилизируется.
— Ну, не знаю, — пожал плечами командир. — Я ему не доверяю, честно тебе скажу.
— Почему?
Усмехнувшись, Усачёв отвел глаза в сторону железного древа.
— У него по роже видно, что он знает больше, чем может сказать.
— Ну, так у него работа такая.
На это командиру, похоже, нечего было возразить, поэтому он выхватил из-за пояса рацию, и рявкнул в микрофон:
— Салага, как обстановка?
Прошла секунда, и из динамика донёсся голос Стычкина:
— Обстановка стабильная. И не называйте меня салагой. Пожалуйста.
Махнув рукой перед носом командира, Оганян дал понять о своём намерении посетить вторую группу. Кивнув, Павел снова поднёс ко рту рацию.
— К вам выходит Оганян. Нужно отправить к месту базирования солдата, который его проводит. Как понял?
— Ассистентка Измайлова встретит вас у лагеря через десять минут.
— Спасибо, салага, — пробасил командир, обрывая связь. — Иди в лагерь, тебя твоя подопечная встретит.
Последняя фраза была обращена к Артуру, который вытащил из кармана две пачки сигарет.
— Вот, Марш сообщил мне о нехватке сигарет.
— Хех, спасибо. А спиртного ты не взял?
Специалист нахмурился.