Два часа до полуночи
Шрифт:
– Честное слово, я ничего не могу сказать. Ни один колокольчик в моей памяти не зазвонил.
Шейни отвернулся и, приподняв локоть, провел им по высокой груди. Девушка снова захихикала.
Продолжая держать в руке фотографию, он зашел в бар и уселся на свободное место в самом конце стойки. Круглолицый лысый бармен, увидев рыжеволосого сыщика, обернулся и снял с верхней полки бутылку «Мартеля».
В отличие от остальных бутылок, красиво обернутых серебряной бумагой, эта была закрыта обычной пробкой. Он с громким хлопком откупорил бутылку и поставил ее перед Шейни. Потом
– Давненько ты у нас не был, Майк.
Шейни положил фотографию на стойку и плеснул в стаканчик коньяка.
– Этот тип сегодня у вас не появлялся?
Бармен посмотрел на фотографию и вытащил из кармана очки в кожаном футляре. Одев их, он внимательно изучил лицо мужчины.
– Я его не видел, Майк, но это не значит, что он к нам не заходил. Ты же понимаешь, здесь некогда оглянуться…
Шейни кивнул. Он угрюмо потягивал коньяк, когда сзади подошел худощавый темноволосый человек в элегантном вечернем костюме и хлопнул его по плечу.
– Рад тебя видеть, бездельник. Если только ты не меня выслеживаешь, – он указал бармену на бутылку. – За счет фирмы, Генри.
– Тебе ничто не грозит, пока ты бесплатно угощаешь меня «Мартелем», – Шейни улыбнулся владельцу ресторана и придвинул к нему фотографию. – Сегодня вечером ты не видел ничего похожего?
Сальвадор несколько секунд внимательно разглядывал снимок, потом медленно покачал темноволосой головой.
– Конечно, нет. Здесь постоянно крутятся десятки таких, как он. Этот парень ничем не выделяется из толпы.
– Я знаю, Сальвадор. Но это действительно чертовски важно. Покажи этот снимок всем официантам и уборщицам, ладно? Если кто-нибудь из них видел сегодня этого человека, пусть подойдет ко мне.
– Ладно, Майк, – Сальвадор Рутичелли изящно взял фотографию большим и указательным пальцами и отошел от бара. Генри подошел к другому посетителю, а Шейни задумчиво уставился на свой бокал.
Он не очень надеялся на эту фотографию. Сальвадор правильно заметил, что лицо у парня слишком обычное и неприметное, чтобы его можно было запомнить. Но это было все, что мог сейчас предпринять Шейни. Если бы удалось доказать, что убитый действительно был в «Силвер Глэйд» после половины десятого, это означало бы, что его не могли выбросить в Бискейн-Бей из триста шестнадцатого номера в «Хибискусе».
– Ну, и что из этого? – сердито спросил себя Шейни. – Все равно я не знаю ни имени этого парня со шрамом, ни имени убитого.
Берт Паульсен? Чарльз Барнес? Мертвая девушка в парке… Пока Шейни не увидел ее лицо и счет из «Хибискуса», он был чертовски уверен, что это не Нелли Паульсен.
Ей гораздо больше соответствовало другое имя. Мери Барнес из «Рони». Мери Барнес, которая приехала в «Хибискус» по просьбе своего брата и увидела его лежащим на кровати с перерезанным горлом. Мери Барнес, в страхе убегавшая от человека со шрамом. Она нашла убежище в его номере, а потом убежала в ночь, полная ужаса. Потому что не верила, что Шейни способен защитить ее от человека, которого она боялась.
Все эти факты соответствовали тому немногому, что Майкл знал о Мери и Чарльзе
Шейни угрюмо допивал коньяк, запивая его крошечными глотками воды. В голове его кружились тысячи вопросов. Что-то все время ускользало от него. Что-то важное. Видимо, ключ ко всей головоломке. Какой-то крохотный кусочек информации, которую он уже получил, но не принял во внимание.
Шейни знал, что услышал это в потоке противоречивых рассказов и сообщений, которые успел выслушать за сегодняшний вечер. Нечто, показавшееся тогда совершенно незначительным, а на самом деле было чрезвычайно важным.
Он снова и снова упрямо вспоминал весь сегодняшний вечер, начиная с момента, когда телефонный звонок вызвал его из квартиры Люси.
Майкл точно знал это. Что-то таилось в подсознании, хотя он понятия не имел, где искать эту истину среди полуправды и несуразностей сегодняшнего дня. Но он обязательно ее найдет.
Майклу вдруг показалось, что время летит с неудержимой быстротой. Он взглянул на часы, рассеянно удивившись, откуда у него появилось это чувство. После того, как эта девушка ушла от Люси, и до тех пор, когда ее тело обнаружили в парке, Шейни отчаянно пытался найти ее и найти раньше, чем что-нибудь произойдет.
Но теперь все позади. Напряжение спало. Она мертва, и никакая сила на земле ее не оживит. Шейни позволил ей выскользнуть из его комнаты… Стоял с безразличным видом, когда убийца с кольтом бросился ее разыскивать… Хитро скрывал от Билла Джентри, где она находится, потому что считал, что сможет сам разобраться в этом деле.
В результате она мертва. Почему же сейчас ему кажется, что время летит? На часах было одиннадцать сорок шесть.
И вдруг он понял. За четырнадцать минут до полуночи. Он ведь пообещал, что вернется до двенадцати и выпьет коньяк, который налила ему Люси.
Подошел Сальвадор и со вздохом положил фотографию.
– Не выгорело, дружище. Ни один из них не может сказать ничего определенного.
Шейни удивленно уставился на фотографию. Как будто видел ее впервые в жизни. Теперь она уже не играла никакой роли, потому что Майкл уже понял, что подсознательно тревожило его.
Он соскользнул с табурета, даже не поблагодарив Сальвадора, и размашисто зашагал к двери. Его лицо было мрачно от злости на собственную глупость.
Шейни прошел мимо гардеробщицы, даже не услышав, что она его зовет. Оказавшись на улице, он бросился бегом. Через минуту его автомобиль с ревом помчался прочь.
Глава 23
Отель «Тропикал Армз» находился на Северном проспекте, между магазином спиртных напитков и кондитерской. Когда Шейни затормозил перед гостиницей и выскочил из машины, магазин был еще открыт.
Гостиница была старой и запущенной. Шейни вошел в большой холл с потертыми украшениями в стиле рококо, драными стульями и поникшими пальмами в кадках. Единственная лампочка над столом портье едва освещала пустой зал. Отпечатанная на машинке записка, висевшая над механическим звонком, инструктировала: