Два чуда для Папы Мороза

Лесневская Вероника

– Официантка, - ржет он. Намеренно меня выводит. – Клуб элитный. Если кто посидеть и пообщаться хочет, то для таких компаний закрытые кабинки сделали. Ничего криминального. То, о чем ты подумал, на втором этаже. И «солнышко» туда даже носа не показывает, - насмехается надо мной, а потом добавляет заговорщически: - Признавайся, дело ведь личное? Кто она тебе, а? Иначе не бесился бы так.

– Никто, - отмахиваюсь, а сам взгляда с Ярославы не свожу.

– Ай, ладно, - сдается коллега.
– Но, если что, девчонка нормальная. Ей не раз предлагали танцевать. Ну, и не только, сам понимаешь. На второй

тоже приглашали. Там доходы – не сравнить с зарплатой уборщицы и официантки. За одну ночь месячную ставку бы взяла. Но отказывалась она. Хоть и двое детей. И нуждается. И администратор давил. Угрожал зарплату не выплатить. Вот только в последний день года деньги ей все-таки отдал за два месяца, - закашливается, подавившись. – Победила она, короче, так и осталась непоколебима.

Усмехаюсь, гордый за маму «подкидышей». Радуют меня такие новости.

Ярослава, оказывается, бойкая. И принципиальная.

– А почему неофициально работает, если не из этих? – недоуменно брови свожу.

– У нее вроде документов нет. Или скрывает. Кстати, моя танцовщица сказала, она и картой не пользуется. Только наличкой. И живет в съемной квартире. В чем там дело, я выясню, но уже завтра, - собирается оборвать звонок. – С наступающим.

– Нет, стоп! На нее напали возле клуба, - повышаю голос. Но Ярослава выдыхает со слабым стоном, вынуждая меня утихнуть. – В затылок ударили. Если это правда, что при ней выручка была, то еще и ограбили. Нужно проверить записи с внешних камер. И администратора прижучить. У меня полномочий нет.

– Полномочий нет, а приказываешь, как раньше, - бурчит Сергей. – Хорошо, я займусь. Только мне заявление надо. Ты Ярославу нашел же? Пусть подаст.

– Не может она, - с тоской поглядываю на бледную статую. – От моего имени напишем.

– Так ты же посторонний, - язвит он. – «Никто». И все такое…

– Придумаем, как сформулировать, - рычу на него.

Девчонке помочь надо, а этот паяц «петросянит». Устал я от его неприкрытого сарказма.

Нервно зажимаю кнопку отключения. Бросаю прощальный взгляд на Ярославу, но та даже не шевелится. Заставляю себя уйти.

В коридоре сталкиваюсь с доктором, который протягивает мне список и рецепт. Лекарства беру в ближайшей аптеке, а вещи решаю купить завтра и привезти, когда девушка очнется. Напоследок запихиваю в карман врачу несколько купюр, чтобы внимательнее к «потеряшке» был. Он отказывается, конечно, но я стремительно покидаю клинику. Чтобы ноги опять предательски не отнесли меня к постели Ярославы.

Когда возвращаюсь в дом Враговых, Коля и Митя уже спят. Для них выделили отдельную комнату на втором этаже. Там же, наверху, уложили и остальной «детский сад», так что в гостиной уже не так шумно. Но друзья сидят за столом, негромко переговариваются, чокаются бокалами.

У меня же праздновать Новый год настроения нет, особенно, когда знаю, что одна незнакомая мне девушка лежит сейчас без сознания в унылых стенах больницы. А ее дети под моим присмотром. И неизвестно, что было бы с ними, если бы бабуля не привела их в наше детективное агентство. Подумать страшно…

Выбираю наиболее подходящий момент, прошу у друзей прощения – и капитулирую наверх. Для меня подготовили свободную спальню, но я уперто иду в детскую. Проверяю пацанов. Поправляю

им одеяла, но одергиваю себя: заигрался в Папу Мороза. Пора завязывать.

И все-таки устраиваюсь на диване. С ними в одной комнате. Словно одержимый, пролистываю фотографии Ярославы. У меня нет оправданий, зачем я так поступаю. Нет сил их искать. Просто залипаю в изображения.

Так и засыпаю с телефоном в руке.

А наутро меня будит настойчивый звонок.

– Ярослава Солнцева приходит в себя. Сейчас готовим для нее палату. Приедете? – уточняет врач, но его голос тонет в радостных криках мальчиков.

Коля и Митя запрыгивают на меня, упираются локтями и коленями в грудь, горло, бока, живот, отдавив все, что только можно. Едва не скатываются с дивана, но я их по очереди за шкирку ловлю. Цепляются за меня, обнимают. И орут прямо на ухо:

– Мама! Поедем к маме!

И я не могу им отказать…

Глава 6

Ярослава

Под ногами хрустит битое стекло. Не вижу, но догадываюсь, что это осколки хрустальной вазы, которую впопыхах зацепили и смахнули на пол.

Переступаю через разбросанную одежду, будто забытую в спешке, поддеваю носком смятые джинсы, отодвигая их прочь. Ойкаю, ударившись бедром об открытый ящик комода, но не слышу собственного вскрика.

Пытаюсь осмотреться, однако обзор застилает туманная дымка. Едва не врезаюсь в распахнутую настежь дверцу шкафа. Обхожу ее, заглядываю внутрь. На полках нет вещей.

Отшатываюсь растерянно и разворачиваюсь. Замечаю фоторамку на тумбе. Лежит лицевой стороной вниз. Беру в руки, прищуриваюсь, но изображение плывет.

Пальцы ослабевают – и рамка летит вниз. Бесшумно, будто в вату.

Ее место занимает записка. Текст не прочесть, но я чувствую: там что-то плохое. Уму и сердцу непостижимое.

До ушей доносятся голоса. И плач. Жалобный и тонкий.

Душа рвется на части, разум не верит, тело, словно на воздушной подушке, плывет в сторону звука.

Потому что это важно. Ценно.

При этом дико и невозможно! Неужели можно было так поступить?

Хватаюсь за ручку двери, толкаю ее в панике…

***

Ослепляющая вспышка вызывает острую боль в затылке. Вырывает из сна. Или воспоминаний?..

– Где я? – сипло шепчу. – Пить хочу.

С трудом поднимаю веки и жмурюсь от яркого света. Голова раскалывается. Осматриваю больничную палату, вижу капельницу, трубка от которой тянется к моей руке. Собираюсь привстать.

– Лежите-лежите, - подбегает медсестричка. – Сейчас ваших позовут. Все ждут, когда проснетесь.

– Моих? – хрипло спрашиваю. – Кого?

Пытаюсь вспомнить, что со мной произошло. Но в голове белый шум.

Никаких картинок! Абсолютно. Словно меня не существует.