Два чуда для Папы Мороза
Шрифт:
Меньше чем за год Ник восстановил родительский особняк, обустроил его, превратив в уютное семейное гнездышко. Не забыл и меня окружить заботой на протяжении всей беременности. Сопровождал меня на УЗИ, исполнял каждую прихоть, старался проводить больше времени рядом, хотя и детективное агентство требовало внимания. Коля и Митя, подражая заботливому папочке, стали еще послушнее и в то же время серьезнее.
Мои мужчины и раньше оберегали меня, а сейчас и вовсе пылинки сдувают.
Вот только… опаздывают в Новый год. Заставляют
– Ну, где же Ник с мальчиками, - надуваю губы я. Успела соскучиться.
И в этот момент в гостиной поднимается шум. Беседы становятся громче, хриплые мужские баритоны переплетаются с тонкими женскими голосками и детским хохотом.
Резко вздрагиваю от внезапного крика сынишки. Подскакиваю на ноги, тянусь к кроватке, но мама опережает меня.
– Неугомонный Сережка, - причитает она, подхватывая его на руки, и покачивает. – Лизоньку разбудишь… Тш-ш. Ба-аю бай.
Детей я решила назвать в честь родителей Никиты. До последнего не посвящала его в свои планы, говорила, что думаю, а он не торопил и не пытался повлиять. Сразу после родов я преподнесла ему сюрприз, лишь произнеся имена. Почти растрогала железного опера, хоть внешне Морозов до последнего сохранял строгий образ главы семьи.
– Беги мужа встречай, дорогая, - сипло говорит мне мать, а малыш ерзает недовольно в ее руках.
– А мы с Сережкой спать пойдем, - произносит уже нараспев.
– Привет, - заглядывает в комнату Ник, а я рот ладонью прикрываю, чтобы не вскрикнуть от радости.
Совладав с эмоциями, укоризненно смотрю на мужа. Но он обезоруживает меня нежным поцелуем. Тут же отстраняюсь, смущенно поглядывая на мать, которая спиной к нам стоит. Успокоив Сережу, она аккуратно укладывает его в кроватку.
– Идите, - машет нам. – Укачаю и к вам присоединюсь.
Но Ник не выдерживает. Крадучись подходит к детям, осторожно целует их, будто вред им нанести боится, и только после этого берет меня за талию, чтобы увести из комнаты.
– Нам не хватает еще одной девочки, - шепчет мне на ухо, пока мы направляемся в гостиную. Недоуменно смотрю на Ника, хмурюсь. – Ну, чего ты? Так будет честно. Назовем ее именем твоей мамы, а то она одна обделенная осталась. Мини-тесть благодаря тебе уже бегает в лице Митьки, - кивает на моего папу, который возится с мальчишками.
Ник прав: Мите имя лично я выбирала, ведь на тот момент Яре было все равно. До сих пор не понимаю ее отношения к собственным детям. Хоть она и переслала для них внушительную сумму денег, однако сама лишь пару раз за все время навестила. Сестра будто хочет начать жизнь с чистого листа, вычеркнув прошлое, полное ошибок. Но так не бывает. Нельзя построить новое на ровном месте – всегда будут ниточки, которые потянут назад.
– Мама Яра звонит, - Коля показывает телефон, по дисплею которого расползлась трещина. Не спас его прочный корпус.
– Давай поздр-равим ее, - хватает брата за рукав Митя и тащит в их комнату.
Улыбаюсь им вслед. И мысленно благодарю Яру за то, что она не забыла о детях. Как бы мальчишки не хорохорились, но общения со «второй мамой» им все-таки не хватает.
– У нас сорок минут до Нового года, - подбегает к нам Дана. – Извини, но мы в твое отсутствие немного похозяйничали тут с Микой и Алисой, - кивает на Левицких и Загорских. – Так что давайте к столу.
Указывает рукой на «скатерть-самобранку», и я едва сдерживаю облегченный вздох: не нужно самой накрывать. Дана, словно мысли мои разгадав, подмигивает мне и, хихикнув, присоединяется к Алексу и остальным.
– Знаешь, мне нравятся твои друзья, хоть и суетливые чересчур, - выношу вердикт я.
– Летом с ними к Мейерам поедем. На море, - чмокает меня в шею Ник, распространяя миллион иголочек по коже. – И ты их всех вообще полюбишь.
– Не больше, чем тебя, - заигрываю я, на носочки становлюсь, чтобы дотянуться до его щеки и коснуться губами. Но у Ника на меня свои планы. Он обхватывает мой подбородок, приподнимая и фиксируя, и запечатывает рот поцелуем. Мир вокруг будто замораживается на мгновение. Есть только мы вдвоем, безгранично влюбленные. С каждым днем, проведенным вместе, связь лишь крепнет.
– И не надо, - выдыхает Ник шумно. – Любимая моя девочка, - целует еще раз.
– Мама Яра привет передавала, - возвращаются в гостиную Коля и Митя. – Та блин, вы опять? – кривятся оба, заметив наши нежности. Ревность под возмущениями прячут.
Однако Ник давно раскусил их. Отпустив меня, он подлетает к сыновьям, сгребает их в охапку – и зацеловывает.
– Фу-у, па-ап, ну прекрати-и, - вырываются оба, но хохочут при этом. – Здесь же гости. Какой ты несерьезный, пап, - отчитывают Ника его же фразой.
Вместе со всеми садимся за стол, наполняем бокалы и дожидаемся выступления президента. В слова не вникаем – слишком заняты своей компанией. Но и традицию не нарушаем.
Пять минут пролетают, как один миг – и вот уже раздается бой курантов.
– С Новым счастьем! – звучат поздравления.
Посматриваю на Ника и моих мальчиков. Кошусь в сторону детской, где сопят крошки-двойняшки. И соглашаюсь.
Счастье у нас новое. И настоящее.
– Ва-ай! – вскрик матери прорезается сквозь звон бокалов. И все присутствующие мгновенно устремляют на нее испуганные взгляды.
– Горошек в оливье забыли добавить! – всплеснув руками, показывает на блюдо с салатом.
Переглядываемся – и срываемся в искренний, по-детски радостный смех. Пусть нашей главной проблемой так и остается забытый горошек, а серьезные беды обходят нас стороной.
Конец