Два дня на даче
Шрифт:
– Да, прям, это я просто так сказала, - с неохотой отвлекаясь от Дениса, стала пояснять Наташка.
– У Доктора там какое-то собрание собственников, чего-то там решают. Да, Денис?
– Ага, - кивнул он в подтверждение этих слов.
– Вчера ему позвонил старший бизнес-партнер, и сегодня они встречаются.
Доктор никогда не был хирургом и даже ни дня не проработал как врач. Он после школы поступил во Второй мединститут на санитарно-гигиенический, как-то закончил его, получил диплом. Еще на последнем курсе друг по институту подкинул ему денег на раскрутку идеи, с которой Доктор, тогда еще совсем не Доктор, носился. Идея заключалась
– Хорошо, а где Петровы?
– спросила Маша.
– Я же сказал, что скоро будут. Только что разговаривал с Кириллом, - сказал Серега.
– Не обижайся, Сережа, я просто не слышала. А чем они занимаются, Кирилл и ...?
– Света, - закончила за нее Наташка.
– Да, вы же их совсем почти не знаете. Света моя старая подруга, мы вместе в школе учились. Кирилл работает главным технологом где-то в оборонке, а Света в небольшом ювелирном магазине заведующей.
– И как они живут?
– спросил Денис.
– Нормально они живут, - ответил ему Серега. В оборонке сейчас видел, какое оживление? Кадров не хватает, если человек соображает в технике, его на вес золота ценят. Кирилл в основном и зарабатывает, а Светка детей воспитывает, у нее магазин рядом с домом.
– Кирилл, небось, ворует по-крупному, - сказал Ленка задумчиво.
– Не знаю, свечку не держал, но в последнее время они хорошо стали жить. Дачу строят, говорят в кредит.
– Так мы и поверили. Денис, налей мне винца, - протянув пустой бокал, попросила Ленка. Она потянулась на своем шезлонге и перевернулась на живот. И сзади ее фигура была почти безупречна. Ленка закинула руки за спину и начала развязывать вязочки на купальнике, чтобы не осталось белых следов.
– Ты так долго будешь возиться, - глядя на ее мучения, сказал вернувшийся с бокалом Денис.
– Давай я развяжу.
– Тогда дай мне вина.
– На, держи, - он протянул ей бокал с вином, а сам, присев рядом на корточки, начал развязывать тесемки.
– Ты как их завязывала, вообще?
– А, черт их знает, я давно уже его не одевала, не понимаю от чего он так завязался.
Я в это время посмотрел на Наташку, она с некоторой ревностью, это было видно по лицу, следила за возней супругов. Серега тоже смотрел на Дениса с Ленкой, а Маша взглядом мне показывала на Наташку, как бы говоря: "смотри, смотри, а эта-то как разволновалась". Сцену прервал автомобильный гудок за воротами.
– О, Петровы приехали, - подняв вверх указательный палец, с облегчением сказал Серега, и пошел открывать ворота.
Развязав, наконец, тесемки купальника, Денис поднялся и спросил меня: - А у тебя как дела, Вова?
– Хреново, как у большинства сейчас. Заказов почти нет, рекламировать нечего, сам знаешь, импорт подорожал сильно из-за падения рубля, никто ничего не покупает. Тоска. Крупняк западный, которой у меня был, все контракты свернул и отвалил из нашей богоспасаемый державы. Живу на старых запасах. Пока вот думаю, где можно деньгу поднять. Есть одна тема не очень законная, но очень денежная, вот ее я сейчас разрабатываю. Распространяться особо не хочу, скажу только, что это связано с нефтянкой, гешефт должен быть не плохой.
– Сейчас везде плохо дальше трех метров от Трубы, - Денис, отхлебнув вина, посмотрел сначала на жену, затем на Наташку.
– Это что значит, переведи, - попросил я.
– Это значит, что конторам, которые находятся дальше трех звеньев в пищевой цепочке от нефтяной или газовой трубы, сегодня не прожить. Все деньги закольцовываются в пределах этих трех звеньев. Люди не любят делиться ничем, кроме своих неприятностей, тем более деньгами.
– Похоже на правду. Те, кто когда-то производил, теперь уже сдохли, остались лишь перепродавцы, но и у этих денег мало. Сколько бы я не разговаривал, не уговаривал, народ не хочет тратить деньги на рекламу. Все сидят в режиме жёсткой экономии.
– Естественно, Вова, какая нахрен реклама, когда простой народ покупает по принципу: низкая цена, плевать на качество. Бизнес *В2В держится только на личных связях и входит в цепочку из этих трех звеньев. Реклама - двигатель торговли в рыночных условиях, а у нас этого рынка никогда и не было. Конкуренция существует только за кресла чиновников, которые распределяют деньги в этом государстве, больше конкуренции у нас нигде нет.
– Понятно все это, Денис, мне другое непонятно: все было хорошо десять лет, а тут все стало вдруг плохо. Так ведь не бывает.
– Как видишь, бывает. Нефть упала, вот и кризис. Ты когда откаты платил, думаешь куда деньги уходили?
– В карман тех, кто заказывал рекламу.
– Правильно, - Денис произнес это "правильно" с растягом в нос, той самой интонацией, как кот Матроскин из Простоквашино, - а дальше эти деньги куда шли?
– всё с той же интонацией, продолжая вскрывать логику процесса, задал следующий вопрос Денис Матроскин.
– Ну, покупали люди себе чего-то, - ответил я, раздражаясь от его менторского тона, - откуда я знаю?
– Правильно, ты все правильно сказал, - одобрительно проговорил он.
– Не на оренбургские же платки или деревянные ложки они все эти деньги тратили, так?
– Всё так.
– Значит, деньги они тратили на покупку вражеских товаров и услуг, а не вкладывали их в экономику отчизны.
– Ладно, Денис, хватит выеб.., че дальше-то будет?
– Х.З.
– что значит: хто его знает. Вова, все будет хорошо, если не будет все плохо, - Денис налил мне и себе вина, отхлебнул и посмотрел на небо.
– А воздух-то какой...
Наташа посмотрела на него чуть ли не с восхищением.
– Ты такой умный, Денис. Расскажи нам ещё что-нибудь, - она повернулась на бок, откровенно смотря на него.
– Только бедный, - иронично произнесла Ленка, закуривая сигарету.
– Прости, что ты сказала?
– переспросила Наташа.
– Я говорю, он умный, но почему-то бедный, - пояснила Ленка, затягиваясь.
Дениса аж передёрнуло от этой фразы. Он залпом допил вино и что-то хотел ответить Ленке, но его опередила Наташа, которая не хотела семейных сцен в начале вечера.