Два дня перед каникулами
Шрифт:
Впрочем, кого это волновало пятьдесят лет назад, поймал он себя на мысли. Судя по рассказам родителей, в полумифическое советское время церковь особо не уважали... и то, что творится здесь - ещё одно тому подтверждение.
Главный зал представлял собой гниловатые балки и никакого намёка на пол. Всё заросло травой, идти было сложновато. Одно хорошо - сверху ничего не свалится, потолка-то нет...
Мишка поднял голову - судя по всему, тот самый иконостас, украденный фашистами, был как раз здесь, отделяя алтарь - сейчас это делала нелепая белая кирпичная стена. Где он сейчас? А кто его знает. Может, лежит где-то в окрестных
А вот теперь видно, почему нет колокольни. Звонницей служит часть передней стены, прямо над дверью - тут есть длинные прорези, в которых наверняка раньше висели колокола... Входных дверей нет, впереди крыльцо, спускающееся на заросшую прошлогодней сухой травой полянку - Маша уже там, щурясь на солнце, зарисовывает в блокнотик фасад...
Проходя под звонницей, Мишка задрал голову - кирпичная кладка на потолке вовсю ползла, того и гляди, обвалится... Колокола... Да, тут они и были. И звонили - боммм... боммм...
Мишка вздрогнул.
Это не звон - откуда тут взяться звону. Это зуд, тот самый зуд, что он чувствовал в том доме, у дыры прохода!
– Маш, - негромко позвал он.
Девушка оторвалась от блокнота, удивлённо посмотрела, прикрывшись рукой от поднимающегося солнца.
– Подойди сюда, пожалуйста...
Маша легко взбежала по обомшелым ступенькам крыльца:
– Что случилось?
– Ничего... не чувствуешь?
– и, немного помедлив, Мишка взял девушку за руку. Маша инстинктивно хотела выдернуть руку, но тут же вздрогнула:
– Проход?
– Не знаю, - тихонько сказал Мишка.
– ощущение похожее... Давай вместе посмотрим?
Но ничего похожего на "чёрную дыру" в разрушенной церкви не нашлось, хотя зудящее чувство не отпускало, становясь сильнее всего в районе звонницы. Вдобавок находиться внутри крытых частей было страшновато - казалось, вот-вот со свода рухнет кирпич.
– Ребятки, что это вы там делаете?
Мишка аж вздрогнул от надтреснутого старческого голоса - ему уже казалось, что они с Машей тут одни. Старушка - та самая, в деревенской одежде, что сидела на лавочке, стояла на дороге, за низкой каменной оградой. Вторая старушка, в тренировочном костюме, удалялась по дороге вдоль погребов, в сторону явно более новых домов - значит, разговоры закончились, и "местная" бабулька обратила внимание на новых приезжих.
Мишка смущённо отпустил Машину руку - первой мыслью было, что они гуляют за ручку, как детсадовцы... или как влюблённые.
Маша сориентировалась первой:
– Доброе утро, бабушка! Вот, прочитали в интернете про эту церковь - решили приехать, посмотреть...
– и она обаятельно улыбнулась.
Улыбка не особо-то и подействовала - старушка нахохлилась и пробурчала, похоже, что больше для себя:
– Ищут всё в своих энторнетах... А с людьми и не говорят...
– Бабушка, а вы не знаете случайно, что стало с отцом Михаилом?
– сделал попытку Мишка, понимая, что старушка сейчас уйдёт. Сколько ей лет, под 80? В войну она была маленькой девочкой, вряд ли знает, конечно... А может, и не помнит.
Но старушка встрепенулись, на Мишку уставились её глаза, светлые и словно водянистые:
– Отец Михаил? Откуда вы про него знаете?
– Прочитали немножко, совсем случайно, - Мишка умолчал, что прочитали в том самом интернете, который старушка явно не воспринимала
– Слышали, что и церковь не закрывали в войну?
– Не закрывали, - эхом отозвалась старушка совсем тихо.
– Ходили люди в церковь, хоть и ворчал председатель...
– Вы помните те времена, бабушка?
– осторожно поинтересовалась Маша.
– Помню, из ума не выжила, - ворчливо отозвалась старушка.
– Хоть и малая была совсем, а отца Михаила помню...
Разговор совершенно случайно пошёл - старушка даже вернулась на скамейку, на этот раз вместе с ребятами. Мишка сначала удивился такой её словоохотливости, но сообразил - людей здесь мало, новых людей нет в принципе, и у бабульки явно дефицит общения. Говорила она не особо внятно, часто начинала растекаться мыслью по древу, переходя к рассказам о многочисленных родственниках, но, тем не менее, кое-что от неё ребята узнали.
В год начала войны Зиночке исполнилось 7 лет. В школу она пойти не успела - своей школы в селе не было, а фашисты, пришедшие сюда в середине сентября, довольно быстро установили комендантский час. В совхозе была своя МТС (Мишка удивился знакомой аббревиатуре, и баба Зина пояснила, что это всего лишь машинно-тракторная станция), немцы устроили на ней ремонтную базу для своих танков, а потому перемещения местных жителей предпочли ограничить.
Церковь была довольно странным соседом советского хозяйства. Отец Михаил, моложавый настоятель церкви, появился лет за пять до войны, после смерти предыдущего, уже сильно пожилого настоятеля. Как он умудрился договориться с совхозным начальством - баба Зина не знала, но факт оставался фактом: церковь к началу войны действовала, несмотря на то, что большинство церквей в округе закрылись ещё лет за пять до войны. Несколько раз к священнику приезжали на чёрной "эмке" какие-то люди в городской одежде - судя по всему, то ли в нём, то ли в работе церкви был заинтересован кто-то из городского начальства, потому и церковь не закрыли.
Немцев священник встретил настороженно, но те поступили практично: работает церковь - пусть работает, у людей будет меньше поводов для недовольства. Их гораздо больше интересовала ремонтная база и находящийся к северу город с крупным железнодорожным и промышленным узлом.
А между тем ходили по деревне странные слухи. О том, что отец Михаил не так прост, как кажется. Баба Зина не знала подробностей, но...
К примеру, фашисты не смогли получить от крестьян зерно. Оно словно испарилось. Куда? Никто не знает, но упоминалось имя отца Михаила - дескать, он помог спрятать. И такие вот вроде и мелочи, но складывающиеся в странную картину... Иногда отец Михаил пропадал на несколько дней, потом так же внезапно появлялся. Говорили, что он укрывал где-то людей, которых искали фашисты...
Поздней осенью немцы усилили натиск на город. И... крепко получили по зубам - был даже случай, когда вернулось на базу лишь шесть танков из большой колонны. А потом началось наступление наших.
Немцы засуетились. Видимо, со зла досталось и отцу Михаилу - церковь разорили. Но вот церковных ценностей немцы вывезти так и не смогли - ни окладов тонкой работы, ни старинных икон в церкви не нашлось...
Ребята были ошарашены. Рассказ бабы Зины совершенно не сходился с выясненным в интернете. Немцам ведь удалось разграбить церковь! А может... как раз не удалось? И не было никакого пропавшего обоза?