Два дня перед каникулами
Шрифт:
Мишка начал было говорить на эту тему, но баба Зина отмахнулась. Не нашли немцы ничего ценного в церкви - и точка.
Потом пришли наши.
Отца Михаила забрали военные в фуражках с синим верхом - в селе перешёптывались, что это пресловутое НКВД. Людям объявили, что он сотрудничал с немцами и передал им церковные ценности - культурные и исторические.
Больше отца Михаила никто не видел. Церковь закрыли, ещё пару лет она простояла заколоченной, а потом в ней устроили склад. После войны здание использовали и как мастерские, и как временное жильё... но церковью оно больше
– Бабушка, а ничего... странного с церковью не происходило?
– осторожно поинтересовалась Маша.
– Нееет, нет, - махнула рукой старушка.
– Да и не до того было - странное искать... Работать надо было.
– Может, вам помочь чем?
– спросил Мишка.
– Вы нам так много рассказали... Может, воды вам натаскать или ещё чего?
– Так вы со мной поговорили - что ещё надо?
– удивилась старушка.
– Всё у меня есть... ничего не нужно. Только вот с людьми поговорить...
Глядя, как баба Зина удаляется по улице, Мишка думал, что это, наверное, страшновато - жить, не имея возможности поговорить с кем-то... Вроде и деревня... и почти как остров, не связанный с остальным, городским миром...
– Что думаешь?
– оторвала его от размышлений Маша.
– О чём?
– не сразу вернулся в реальность парень.
Девушка вздохнула с интонацией "ну вот, приехали..."
– Как о чём? Ты что, не понял? Отец Михаил имел доступ к проходу! В церкви реально был проход - а может, и до сих пор есть!!!
– Почему ты так уверена?
– не мог понять Мишка.
– Ну сам смотри! Спрятал зерно непонятно куда - раз. Укрывал людей - два. Сам куда-то пропадал - три. В конце концов, спрятал церковные ценности - четыре. И люди какие-то из города им интересовались до войны. Может, из Академии Наук, или как она тогда называлась, я не знаю...
– Погоди, Маш... Почему тогда он не вернул ценности?
– Миш, ну не тупи... Его же арестовали.
– Так...
– Мишка задумался.
– А почему тогда он не использовал свой главный аргумент - не сказал чекистам, что знает о проходе в другой мир?
– Ну, тут два варианта...
– Маша помолчала.
– Сказал, и больше его не выпустили - совершенно секретно и всё такое... Или, наоборот, НЕ сказал - сберёг тайну до конца... Скорее всего, именно это - ценности-то так и не нашли. Ну и сам подумай - стояла бы церковь без охраны, если бы кто-то из чекистов узнал о проходе? Да тут ФСБ было бы на каждом углу!
– Даже сейчас?
– Особенно сейчас!
– отрезала Маша.
– Ну сам подумай: человек-ключ может пройти "на ту сторону" и пронести что угодно... и кого угодно. Оружие, наркотики. Труп даже. Можно спрятать что-то или кого-то так, что вовек не найдут!
Мишка похолодел. А ведь Маша права. Он нежданно-негаданно стал тем, за кого и злоумышленники, и правоохранители не задумываясь будут рвать глотки. Вот угораздило-то... Может, сбежать?.. А Маша? Можно ли ей доверять? А если она проболтается?..
Так. Стоп,
– Маш...
– начал было он и осёкся - голос совершенно сел и прозвучал как чужой. Парень прокашлялся.
– Маш, - начал он снова, - тогда получается... что рядом со мной находиться очень опасно...
Маша встала, сунула руки в карманы курточки.
– Знаешь, Миш, - решительно сказала она, - в наше время вообще жить опасно. Даже по улицам ходить. Скажи-ка мне вот что: ты это сейчас обо мне заботишься или просто хочешь от меня избавиться?
– Честно? И то, и другое помаленьку.
Маша, похоже, развеселилась:
– Да? Ну спасибо за честность... Только знаешь, Миш, если я сейчас уйду - я никогда себе этого не прощу. Ты не читаешь книжек, поэтому вряд ли поймёшь... Это такой огроменный шанс узнать что-то новое, что... что... даже не знаю, с чем и сравнить.
А до Мишки дошло.
Он ведь и тогда мог бросить её ТАМ. И сейчас может. И она вряд ли выберется оттуда сама. И она это прекрасно понимает.
Но всё равно готова рискнуть. И мало того - доверяет ему, именно ему самое дорогое, что у неё есть.
Да... Она не уйдёт. Для неё это приключение, которое вполне может стать самым ярким в жизни.
Мишка не особо любил приключения. А вот у Маши явно свой взгляд на всё это.
– Маш, я сейчас еду к проходу. Перехожу с велосипедом на ту сторону и еду к церкви. Ты и правда хочешь со мной?
– спросил он.
– Да, Миш, я с тобой, - одноклассница была бледной, но всё равно улыбалась.
– Пойми меня правильно... Я не требую. Я прошу.
– Тогда поехали, - улыбнулся Мишка.
И в ту же секунду его щеки коснулся лёгкий Машин поцелуй.
– Мишка, я тебя люблю! Я всегда знала, что ты - самый лучший!
А с чего это так сердце заколотилось? Это ведь обычная фраза... совсем-совсем дружеская, ничего больше.
Самым сложным оказалось взгромоздить на чердак велосипеды. Впрочем, немного подумав, Мишка решил действовать "наоборот", благо "чёрная дыра" снизу ничуть не просматривалась - из комнаты был просто виден чердак. Так что мощный стол подтащили под дыру, как и "на той стороне", и забросили велосипеды на чердак изнутри - это оказалось намного проще, чем взбираться с ними по лестнице. Да и сами забрались наверх отсюда - ничего сложного, даже нет чёрной пелены, мешающей увидеть место, куда можно ухватиться... Главное - делать это поодиночке.
Мишка решил не рисковать и вначале нырнул в проход сам, строго наказав Маше в случае чего ждать полчаса, а потом отправляться домой и помалкивать. Но ничего необычного не произошло - он вернулся через пару минут, сдвига времени не было и в помине. Осторожно спустил вниз велосипеды, опять спустился сам, чтобы расчистить стол... Напоследок вернулся за Машей.
На "другой стороне" ничего не изменилось - та же избушка, то же солнечное утро... впрочем, уже не утро - за гулянием по разрушенной церкви и за разговором с бабой Зиной время прошло, и было уже около полудня.