Шрифт:
1
Кусок железа с калькулятором внутри открыл смену для Максима Долгого. Сотрудник структурного подразделения BuildFactory, розничной точки продажи, провел своей белой карточкой с чипом на МД по характерной выбоине в аппарате. «Ваша смена открыта, Максим Долгий».
– Благодарю! – отозвался он к записи на мониторе. – Великие ли дела предстоят нам с тобой сегодня? Или же погрязнем в пыльной рутине торговых будней?
Машина промолчала. «Ок». Надпись на экране
Грушевидным брюхом Максим подпер кассовую стойку. Пустой зал его глазу доставлял чувство радости. Спокойствие до первого гостя витало вокруг.
«В целом, мне тут нравится!» – пытался убедить он себя. «Эти склады, набитые полки товаром, до кучи рабочих лошадок и покупателей. Есть в этом какой-то драйв, но и есть бессмысленность. Ежедневный кругооборот здесь убивает романтику. Я часть чего-то большего во мне же».
Долгий не отличался большой общительностью, а всю энергию, что мог себе позволить аккумулировать, выплескивал в беседах с покупателем.
Самый обычный розничный магазин включал в себя до тридцати человек текущего персонала, одного заместителя и его директора. В основу обертки заложено два складских помещения, один торговый зал и кабинеты одного, второго.
Большие и не очень кости, разного цвета пальцы, ручки, глазки. Как функционирует эта огромная махина для него оставалось полным мраком. Долгий проводил время за исследованием монитора.
В колонках основного зала отстукивала группа The Yardbirds песней For your love. Такими условными сигналами тридцать человек общались между собой, когда главные кабинеты были еще пусты. Директор терся в метро, заместитель еще где-то на вагон ближе.
Парни с охраны управляли местными рок-концертами через свои пульты и громкоговорители. Когда в зале играли The Animals, казалось, что руки на полках машут волной, а еще мертвые ноги отстукивают в такт мотиву.
Охрана – повелители местной радиостанции, прерывались по их возвращению на классическую музыку. Радовали они хлопочущих над своим убожеством рабочих-крестьян, включая что-нибудь бодрящее для раннего утра или же усыпляющего для поздней ночи. Руководившие снобы-маленькие крысы в этот момент разбегались по своим уютненьким квадратным квартиркам в бетонных коробках. Начальник прибыл и сегодня.
Зал готов к работе, музыка приостановила свое магическое действие, команда по пути к перерыву на обед.
Делать вид, что работаешь, либо, как принято именовать тут данное действо – ИБД (имитация бурной деятельности), было указанно в пункте 1.1. трудового договора в разделе ОСНОВНЫЕ ОБЯЗАННОСТИ РАБОТНИКА. Такое правило имел каждый сотрудник, а кто не понимал сути времени, тому выделяли жирным курсивом.
Стоять, сидеть, срать без дела – вышей степени грех для мафии. После совершенного такого тупого преступления, соответствующее ему же наказание – незамысловатая уборка, приборка, натирка различного рода поверхностей. Такое наказание внедрил к ним заместитель директора, ответственный за торговый зал, Эдуард Александрович.
Работа для Максима Долгого делилась на два вида: «в поле» или «в доме». Поле-зал. Дом-касса. Директор магазина это человек без лица и особых отличительных признаков, что менялся каждые полгода. Запомнить его все-таки было легко: низкорослый с жидкими волосами худощавый, вонючий мальчик. Каждые полгода он уходил делиться новым положительным опытом пинком под зад. Понятно, что из местных жителей никто не уважал директора. Разве успеешь понять, что коротышке от тебя собственно и нужно было за такой промежуток времени.
Максим Долгий прибывал в расположении духа сомнительном. Ловил сегодня себя на каком-то внутреннем конфликте о месте и времени его пребывания здесь, никак не мог оторваться от кассовой машины. «Ок».
Масса вышла «в поле». Стало быть, консультируешь покупателей по всякому хламу и пытаешься не сойти с ума от безделья. «В доме» – тут уж выбирать не приходится. Максиму было противопоказанно работать с кассой, так как он при первой возможности залезал в сумасшедшие недостачи, что сказывалась на его месячном пайке. Ну, и не сойти с ума – было той ещё задачкой. Он забылся на мгновение еще раз, как муравьи разбежались по залу.
– Два глаза, пожалуйста! – обратилась к Максиму взволнованная молодая девушка с темными волосами, собранными в хвостик.
– Какой цвет вас интересует, размер?
«Какого черта «поле» не работает?». Долгий оглянулся, но на горизонте никого не оказалось, чтобы сплавить незнакомку.
– Нужны небольшие! Размера обычного, я сказала бы! А цвет, цвет: темно-голубой! Вот, как кофточка моя либо цвета морской волны, облака перед дождем! Хотим, чтобы на дедушку похож был!
– Понял! Сейчас посмотрю! – ответил он.
Максим кинул в ее сторону извинительный взгляд и нырнул в подсобку.
Подсобка – это бомбоубежище от «Подскажите, пожалуйста». Три на три метра, а степень безопасность лучше любого бункера. Стеллажи расставлены по периметру с самым необходимым и бесполезным одновременно. Коробка раз, коробка два. Одни носы. Вроде все в порядке, а найти чего-нибудь здесь – сложным выдался квест для Долгого. Максим вывернул подсобку наружу.
– По-моему голубых не осталось! – крикнул Максим ей, не высовываясь.
– Покажите, что есть тогда! – продолжала она.
Максим нащупал глаза в одной из коробок, прихватил три упаковки и проследовал на кассу.
– Вот! Все, что осталось! – безжалостно управлял он ее выбором.
– Это все?
– Завоз будет дня через три-четыре, но это будет действительно сложно, поэтому лучше сходить посмотреть в других магазинах, что тоже, скорее всего, будет неэффективным, так как поставщики у нас одни и те же! Остатки я бы вам рассматривать не советовал! Все-таки жизнь человека эта не такая уж и мелочь!