Два года из жизни Андрея Ромашова
Шрифт:
– Кто там?
– Военный встал и распахнул дверь. При свете луны во дворе виднелись всхрапывающие лошади, около них - часовой и какие-то люди.
– Вот говорят, товарищ командир, из штаба приехали.
– Давайте сюда.
В низенькую дверь, чуть пригнувшись, вошел высокий человек в защитном френче, перетянутом ремнем.
– Товарищ Мельников?
– Да.
– Ну, насилу вас разыскали, чуть было к белякам не угодили. Широков Петр Андреевич из Первой армии. Вот мандат.
– Наконец-то, - прочитав бумагу, улыбнулся Мельников.
– Я к вам уже двух гонцов посылал. Понимаешь, в трудном мы положении очутились. От соседей нас отрезали, справа и слева чехи вклинились. Связь со штабом липовая - почти никакая. А отходить нельзя: Казань-то тут близко, можно сказать, прямо под боком, жалко такую позицию терять.
– Потому и прислали меня. Выясним обстановку, уточним расположение противника. Подкрепления подойдут, начнем наступать. Указание самого Ленина.
– Вот здорово! А то все отступаем да отступаем.
– Вот-вот. Под Симбирском Первая армия перестраивается, здесь, под Казанью, скоро Пятая армия будет создана. Уже есть Реввоенсовет Восточного фронта. А с запада к нам новые части перебрасывают, да еще направляются сюда рабочие отряды из Питера, Москвы и других городов. На месте тут тоже мобилизацию проводим - бедняков в первую очередь.
– Понятно! Есть хотите?
– Неплохо бы с дороги, но, как говорится, дело прежде всего. Времени у нас мало. Надо решить, как поскорее разведчиков к белякам заслать уточнить их силы, расположение...
– У нас неплохая группа разведки. Ее командир - бывший прапорщик под видом каппелевца прямо верхом у беляков по тылам разъезжал, самогон с офицерами пил даже. И еще есть у нас паренек один, совсем мальчишка. Но молодец! Отличный разведчик. Под мелкого торговца работает. Много ценных сведений добыл.
– Надо бы в Казань людей послать - пощупать, чем там беляки дышат, сказал Широков.
Мельников задумался:
– Неплохо бы, конечно, но опасно уж очень. В самое логово ведь идти... Тут опытные разведчики нужны. А впрочем... Вчера мне один местный татарин сказал: в Казани контры что-то встревожены сильно, мечутся, как крысы в горящем амбаре, грузят на пароходы имущество, ценности. Может, и правда попытаться? Разведчики у меня ребята толковые...
– Надо!
– сказал Широков.
– А знаешь, у меня в Казани сестра. И жена с дочкой у нее живут. У них наш разведчик мог бы остановиться.
– Это хорошо. Тогда что ж тянуть? Позовем ребят, обсудим... Парфенов!
– крикнул Мельников в дверь.
– Пошли-ка сюда Ромашова!
– Ромашо-о-ва?
– протянул Широков.
– Это кто же такой будет?
– Я же тебе говорил - разведчик, боевой парень.
Минут через пятнадцать дверь отворилась, и на пороге показался высокий, худой, белобрысый парень без фуражки, в гимнастерке, туго перетянутой ремнем, в ботинках с обмотками.
– Андрей!
– вскочил со скамейки Широков.
– Так я и думал, что это ты, то есть... догадывался... Ну, здравствуй, здравствуй. Покажись, какой стал. Ничего, подрос, повзрослел.
– Он повернулся к Мельникову.
– Я же его знаю вот с таких, - показал ладонь невысоко от пола.
– Этому можно верить. Вот Наташка-то обрадуется!..
– Наташка!..
– оживился ошеломленный неожиданной встречей Андрей.
– Его одного посылать нельзя, - прервал их Мельников.
– Туда надо татарина еще, обязательно татарина. И чтобы хорошо знал город. Ты же симбирский, правда?
– спросил он Андрея.
Тот кивнул.
– ...Вот я и думаю, - продолжал Мельников, - пусть вдвоем идут. Есть у меня один казанский - Еникеев Садык, командир взвода. Большевик, член РКП(б), за власть Советов жизни не пожалеет. Пусть идут вместе.
– Дело говоришь. Давай и того сюда.
– Широков потянул Андрея за руку: - Садись пока, рассказывай, как сюда попал, где был...
Вскоре в мазанку вошел смуглый, черноволосый парень лет двадцати двух в ловко пригнанном обмундировании и мягких сапогах.
– Еникеев явился, товарищ командир отряда!
– Садись, Садык, разговор есть.
– Мельников посмотрел на Широкова. Сам скажешь?
– Давай я. Так вот, друзья, предстоит опасная операция. Поэтому заранее предупреждаю: приказом вас посылать не будем. Дело добровольное: хотите пойдете, не хотите - нет.
Ромашов и Еникеев оба подались вперед, жадно слушая.
– Надо пробраться в Казань, выяснить, какие части там стоят, почему белые грузят имущество на пароходы, какие настроения у жителей. В общем, надо провести глубокую детальную разведку. Дело опасное еще и потому, что до Казани придется добираться через фронт, да и контрразведчики там опытнейшие, звери. К ним попадешься - пощады не жди. Помните это! Явок в Казани подпольных дать вам не можем - у нас их нет. Но там, ты знаешь, Андрей, живет моя сестра, а у нее сейчас и Наташа с матерью. Пойдете к ним... Если согласитесь, конечно. Подумайте, прежде чем давать ответ...
– Чего думать, я согласен, - нетерпеливо прервал Широкова Андрей.
– Решено, товарищ командир, иду!
– коротко отозвался Еникеев.
– И правда, думать нечего.
– Тогда уточним подробности, - вмешался Мельников.
– Но прежде поедим, наконец: гость с дороги, - кивнул он на Широкова.
– Парфенов, закусить ты нам дашь? Готово там у тебя или нет еще?
С аппетитом уплетая горячую картошку и запивая ее чаем из большой жестяной кружки, Широков расспрашивал Еникеева о Казани:
– Так, говоришь, родственники у тебя там и жена? А не опасно это, не узнают тебя?
– Казань большая. Как ни хочется повидать жену, к ней не пойду. А родственники - дальние, семь лет не виделись.
– Смотри... А ты, Андрей, как думаешь там обосноваться?
– Думаю, Петр Андреевич, лоточником на эти дни стать. Помните, когда я в типографии учеником был, то еще газеты, конверты да лубочные книжки с лотка продавал. Тогда матери помогать надо было. И недавно вот так же в разведку ходил. Дадите деньги - заведу и в Казани лоток.