Два компонента счастья
Шрифт:
– Лика, ты меня убьёшь, наверное.
Судя по всему, в квартиру меня сегодня не пустят. Подруга комкала в руке край импровизированного фартука, похожего на обрывок скатерти, продолжая стоять на пути.
– Слушай, Насть, мне нужно в туалет. Или ты сжалишься, или случится непоправимое.
Ура! Найден мощный аргумент! Подруга попятилась, морщась и бормоча оправдания:
– Тут такой срач был! Мы с Наташкой два дня вкалываем как заведённые, в комнате успели прибраться, а кухню только начали.
– Спасибо! – Я затащила чемодан в прихожую и с удовольствием
– Мы звонили в управляющую компанию, они обещали завтра электрика прислать.
– Завтра? А может, выкрутить лампочку?
– Шутишь! А если током шандарахнет? Нет уж, и сама не полезу, и тебе не дам, – строго заявила Настя, – да и стремянки нет. Нам со своими сто шестьдесят семь не дотянуться, даже если подпрыгнуть.
Не поспоришь. Подруга, как и многие «понаехавшие», обладала разумностью, деловитостью, целеустремлённостью и ещё много чем, недостаточно развитым у нас – москвичек. Когда с детства катишь по проложенным щедрой судьбой рельсам, не особенно это ценишь, принимая как должное. Тем, кто пробирается по бездорожью, остаётся лишь удивляться нашей расслабленности, лени и легкомыслию. Знакомство с Настей случайное и счастливое подарило мне не только дружбу и поддержку, ещё и преподнесло полезные уроки. Не будь её, даже не представляю, как бы я выбралась из депрессивной ямы, куда угодила после предательства Эдика.
Пока я вешала на торчавший из стены гвоздик свой плащ и переобувалась в домашние тапки, Настя оправдывалась за неудачный выбор, ссылаясь на недостаток выделенных мной средств:
– Понимаешь, на фотках всё выглядело вполне прилично, а когда задаток отдала и увидела всё это безобразие, уже поздно было искать что-то ещё.
– Не парься! В любом случае, ничего другого нет. Поживу пока.
– Может, всё-таки у нас перекантуешься? Мы с Наташкой потеснимся.
От этого варианта отказалась ещё до отъезда в командировку. Девчонки снимали комнату в трёшке, а в соседях у них были шумные студенты. Работать там точно не смогу. Я только рукой махнула, сказать ничего не успела, раздался оглушительный визг.
Настя кинулась на кухню, я побежала за ней.
Глава 5
Наташа вылетела из медицинского с третьего курса, какое-то время умудрялась держаться в общежитии, но когда соседки выпустились и съехали, осталась без крыши. Наташина ровесница и землячка Настя как раз окончила университет и тоже искала жильё. Объединившись девочки сняли комнату на двоих. Я после бегства от Эдика пряталась там, тогда и познакомилась с Наташей. Виделись мельком, она, то уезжала куда-то, то возвращалась и снова уезжала: училась на психолога, параллельно работала и активно занималась волонтёрством – график её занятий был очень плотным.
Я бы не назвала девчонок задушевными подругами, это было взаимовыгодное сотрудничество – жизненно важное и необходимое, когда родные далеко и положиться особо не на кого. Теперь они обе впряглись, чтобы поддержать меня.
Хрупкая крашеная блондинка невысокого роста замерла в центре кухни с прижатым к груди шлёпанцем и вытаращенными глазами. Увидев подоспевшую помощь, визжать она перестала.
– Чего орёшь? – возмутилась Настя
Наташа мычала и тыкала шлёпанцем в сторону холодильника. Это был древний маленький «Саратов» – белый покоцканный кубик. Присмотревшись, я заметила множество торчавших из щели под его крышкой тараканьих усиков.
– Н-надо было сказать хозяевам, чтобы вынесли, – заговорила, наконец, Наташа.
– Так он рабочий! – не согласилась Настя. – Пришлось бы другой искать, да ещё везти. Лишние траты.
– Блин, – засопела Наташа, осматривая убогую мебель, – боюсь! Они, наверное, везде!
– Потравим! Я специальное средство купила, – Настя вышла.
Мы с Наташей переглянулись. Тараканов я видела один раз в жизни. Отцовский приятель хвастал своими питомцами: разводил на продажу, утверждая, что это очень даже прибыльное дело. Восторга я, понятное дело, не испытала, зато надолго запомнила чувство омерзения, вызванное шевелящейся массой. Иметь нечто подобное в собственном жилище совершенно не хотелось.
– Предпочитаю избавиться от всего этого скопом.
В ответ на мои слова холодильник заурчал громко и сердито. Удивительно, что не подпрыгивал от вибраций. Любопытные усы попрятались.
– Вот! – Настя предстала подобно факелоносцу на олимпийском стадионе. – Сейчас мы их уконтрапупим!
Она размахивала большим баллончиком с распылителем и красочной картинкой на корпусе: таракан во фраке, отплясывающий с наряженной в сарафан мухой.
– Послушай, – поморщилась я, – если ещё не поздно, давай попросим хозяев всё это забрать.
– А как ты будешь жить без холодильника? Молоко, масло, творог… не говоря уже о пельменях! Была бы зима, можно на балкон. А сейчас?
– Придумаю что-нибудь.
– Разговор окончен! – Настя сунула мне в руки баллончик. – Мы поднимем крышку, а ты приготовься распылять. Не боись, для людей безвредно.
Не очень-то верилось, я стала изучать инструкцию на корпусе. Наташа обулась, отошла, распахнула створку окна и, демонстративно отвернувшись, прижалась к подоконнику:
– Вы как хотите, а я в этом не участвую!
– Я тоже, – я поставила средство на стол.
– Так… – игнорируя наши слова, командовала Настя, – … на счёт три. Приготовились! Раз, два…
Она аккуратно, словно бралась за горячее, подцепила пальцами обеих рук лежавшую на холодильнике крышку, произнеся «три», приподняла её.
Надо было снимать эту дичь! Ролик порвал бы интернет!
В тёплом местечке под крышкой «Саратова» обнаружился мегаполис. Кроме взрослых рыжих особей, прыснувших во все стороны, там были и сброшенные яйца и толпы не слишком шустрой мелочи. Терминаторша к зрелищу оказалась не готова. Она отшвырнула крышку, издала вопль, достойный Тарзана, и одним прыжком взмыла на табуретку. Металлическая шапка «Саратова» загрохотала, упав на пол.