Два крыла. Русская фэнтези 2007

Ворон Василий

Народу в центральном зале стало заметно меньше. Помещение освещалось дюжиной факелов, закрепленных по периметру. Под каждым светильником была предусмотрительно закреплена большая миска с водой. Вокша огляделся и нашел себе место за маленьким пустым столом, стоящим в небольшой боковой нише рядом со стойкой. Как только он там расположился, к нему подлетел один из служек с традиционным «Чего изволите?».

В этот вечер разомлевший охотник изволил много чего. Он заказал и холодную мясную закуску, и рыбу, и овощной салат, и похлебку из потрошков, и большой кусок печеной оленины с гарниром и соусом, и даже кружку медового эля. Наконец-то Вокша добрался до нормального человеческого места, где было тепло,

сухо и уютно и не нужно было постоянно опасаться стрелы в спину или клыков в горло. Поэтому он решил расслабиться и не стал себя ограничивать.

Быстро принесли холодные блюда и кружку теплого ароматного эля. Первый же глоток разлился в груди приятной истомой, и охотник «погрузился» в гастрономические радости, почти полностью отключившись от внешнего мира. Когда первая кружка эля опустела, а место пустых тарелок заняла высокая миска, до краев наполненная горячей похлебкой янтарного цвета, в которой виднелись аппетитные кусочки, Вокша перевел дух и устроил небольшой перерыв. В голове слегка шумело, все тело словно плавало в доброй и теплой ауре этого сытного места. Однако почти сразу же охотник ощутил легкий диссонанс чувств. Как будто откуда-то тянуло ледяным сквозняком, причем стоило охотнику внимательнее прислушаться к себе, как ощущение заметно усилилось.

Нельзя сказать, что в подобных заведениях Вокша утрачивал контроль за происходящим. Увы, здесь промышляли воры, а порой вспыхивали внезапные и жестокие потасовки. Поэтому охотник, вне зависимости от собственного настроя и желания, чисто интуитивно всегда чувствовал обстановку вокруг. И сегодня, когда он только садился за стол, сознание его зафиксировало странную группу, тоже расположившуюся в отдельной нише почти против него. Хотя его разделяло с этой четверкой пространство всего зала, что-то осело в глубине сознания охотника. Осталось какое-то неприятное ощущение, до поры до времени, впрочем, не мешавшее ему отдавать должное местной кухне.

Теперь же, уже явственно ощущая исходящую от компании ледяную магическую силу, Вокша стал внимательно разглядывать эту четверку. Верховодил в ней старый худой человек с длинными, совершенно седыми волосами, который кутался в темный плащ, несмотря на то, что в трактире было тепло. Головной убор он тоже не снимал, и низко надвинутые на глаза поля темной островерхой шляпы не позволяли хорошенько разглядеть его лицо. Тонкие длинные пальцы этого человека, похожие на лапки здоровенного паука, непрерывно шевелились, как будто он плел невидимую паутину.

Это, без сомнения, был темный маг, и именно от него шла та холодная злая сила, которую почувствовал охотник. Сейчас же ее, похоже, бессознательно ощутили и другие посетители, и разговоры в трактире стали затихать. Впрочем, причиной тому мог стать и разгорающийся скандал, который этот маг устроил хозяину трактира, стоящему рядом с его столом. Чуть в стороне с виноватым видом притулился и шустрый Миняй. Видимо, он что-то напутал с заказом, и теперь Харер сам попытался уладить дело. Однако не похоже было, чтобы ему это удавалось. Маг совершенно распалился — приподнявшись на своем месте, он уже не говорил и даже не кричал, а буквально визжал что-то, брызгая слюной в лицо хозяину трактира.

Дело принимало нешуточный оборот. Хмель сразу выветрился из головы, поскольку спутники старика также стали подниматься со своих мест. Все трое были высокими и широкоплечими бугаями, а лицо того из них, что сидел рядом с магом и бы виден Вокше анфас, казалось мертвенно-бледным. Когда же двое других развернулись, охотник мысленно охнул: они были похожи на первого, как близнецы. Та же меловая белизна кожи, тот же тусклый неживой взгляд глубоко запавших глаз. Все трое были в кожаной броне, и на свет Божий уже выскользнуло три одинаковых меча.

В

этот момент маг совершенно рассвирепел и резко махнул правой рукой. Из нее вырвалась темно-красная вспышка, которая впилась в грудь хозяину трактира. Харер пошатнулся, схватился руками за пораженное место и стал медленно оседать вбок. В заведении началась паника. Раздались испуганные крики и грохот опрокидываемой мебели. Истошный женский голос завизжал из-за стойки, а неожиданно тонкий мужской выкрикнул:

— Стража!!! На помощь!!!

Большинство посетителей попытались выбраться на улицу, однако несколько крепких ребят, сжимая в руках кто нож, кто кинжал, а кто и просто табурет, двинулись на компанию обидчиков хозяина. Вокша с сожалением посмотрел на янтарный жирок, плавающий в миске, и сконцентрировался на ощущениях. Он прекрасно знал, что, имея дело с сильным магом, нельзя оголтело бросаться в бой. Сначала надо понять, что за колдовство творится вокруг, а уж потом принимать решение об атаке или отступлении. Последнее охотник отнюдь не считал зазорным, особенно если встречался с опасным противником и не мог поразить его издали стрелой.

Вокша прикрыл глаза, сконцентрировался и почувствовал «сердце» используемой магии. Словно мириады мух загудели вокруг, и в воздухе разлилось зловоние мертвечины. Охотник испугался не на шутку. Он узнал творимое волшебство: это была некромантия — магия, использующая силы смерти и тлена. Чрезвычайно опасный и непредсказуемый вариант колдовства, который, и это Вокша знал точно, был запрещен на всей территории Предгорий и даже на либеральном Торговом берегу.

Охотник растерялся. С ним не было надежного лука, с помощью которого он бы быстро решил исход боя. Кинжал, конечно, тоже может пригодиться, все-таки непростая вещь, выкованная подгорными карликами, да и сбалансированная отлично. Но что тогда делать с тремя ожившими мертвецами — а телохранителями мага были зомби, Вокша теперь в этом не сомневался. Они двигались неловко, словно рывками, но при этом оставались опаснейшими противниками в рукопашной схватке, ибо не ведали ни страха, ни боли, ни усталости, а смертельные для большинства живых существ ранения в голову и сердце не причиняли им серьезного вреда.

Все эти мысли пронеслись в голове охотника. Он понял, что пора действовать, ибо один из посетителей, вступившихся за Харера, уже рухнул бездыханным, другой отшатнулся к стене, зажимая разрубленное плечо, а маг поднял вверх обе руки и творил какое-то мощное заклинание, глядя в лицо словно парализованного Миняя. Выхватив кинжал, Вокша метнул его коротким воровским броском, и отточенная сталь вошла сбоку в шею старого колдуна. К несказанному удивлению охотника, тот не рухнул на пол, обливаясь кровью, а пошатнулся, уронил руки и стал словно растворяться в воздухе. Перед самым исчезновением маг успел взглянуть на своего обидчика, и Вокша увидел его странные темно-красные глаза.

Главный и наиопаснейший противник был выведен из строя — правда, неизвестно, насовсем ли? Однако трое зомби продолжали теперь уже беспорядочно крушить все вокруг. Надо было что-то предпринять, ведь против живых мертвецов неэффективен даже самый лучший лук, которого у охотника к тому же при себе и не было.

И тут Вокша уловил странный свист на грани слышимости, идущий откуда-то снизу слева. Опустив голову, он не увидел на полу ничего, кроме небольшого темного пятна от давно пролитого напитка. Источник звука был гораздо ближе, и охотник с удивлением понял, что это «голос» его собственного меча. Не будучи хорошим мечником, он крайне редко доставал его из ножен, но берег эту непростую вещицу крепко. Она досталась ему в подарок в давнем походе. Уже тогда серый маг внимательно осмотрел меч и сказал, что он сделан эльфами и «с душой», но для человеческой руки.