Два лица Пьеро
Шрифт:
Думая о предстоящей встрече с молодым полицейским, Мика волновалась. Он был красивым и добрым парнем, да только глубоко и прочно женатым. Заглядывал иногда к Мике в ее квартирку, мог задержаться на пару часов. Всегда приносил то мороженое, то конфеты. Уходя, всегда целовал ее в нос, как ребенка. Для таких вот редких свиданий у Мики в сумочке всегда была припасена пачка презервативов. Сегодня они явно не понадобятся. Да уж, и что делать с этой Женей? Как ей помочь?
Докурив, она поднялась со скамейки, перешла через дорогу, зашла в магазин и купила хлеб и две маленькие банички с брынзой.
Она никак не могла для себя решить, радоваться ей появлению в ее жизни (и квартире)
Так не хотелось возвращаться в больницу, где она все холодное время года работала уборщицей. Да, там никому нет дела до твоих больных и слабых рук, мой себе полы шваброй, и все. Никаких проблем. Утром она выпивала чашку кофе с сахаром, на обед забегала в соседнее кафе, где покупала себе горячий куриный суп с хлебом и чай, а вечером ужинала у себя дома подогретыми котлетами или брынзой. Комната небольшая, электрический камин хорошо прогревал комнату, да и одеяло было турецкое, набитое овечьей шерстью, теплое. Правда, счета за электричество всегда приходили большие, почти вся зарплата и уходила. А как она, скучая в больничных стенах, мечтала о весне и лете, когда она устроится официанткой поближе к морю, как окунется в мир праздных и ленивых туристов, как станет экономить, принося ночью домой полные контейнеры вкусной еды, как накопит денег, чтобы купить себе новые джинсы и куртку.
Она и не заметила, как вернулась домой, легко взлетела по лестнице, открыла дверь и испытала почему-то радость, увидев крепко спящую на кушетке под пледом Женю. Стараясь не шуметь, она выложила из пакета хлеб с баничками, села возле открытого окна, выходящего на террасу, с сигареткой и закурила. Надо бы бросить курить, столько денег уходит на курево. Лучше на эти деньги покупать молоко или фрукты. Или вообще откладывать, чтобы накопить хотя бы на серебряную цепочку.
Мика сунула руку в кармашек джинсов, где лежали сережки, чтобы еще раз спокойно рассмотреть их. Но сережек не было. Ни в одном кармане. Она их потеряла. Вот просто взяла и потеряла. Выронила. Может, в сквере, когда доставала из кармана зажигалку с сигаретами. Или в магазине, когда расплачивалась мелочью за хлеб. Маленькие и легкие, она зацепились за что-то и выпали. Платина с бриллиантами.
Как она докажет теперь, что она не украла их?! Сначала деньги с карточками, теперь вот серьги.
Она посмотрела на Женю. Хотела разбудить, чтобы рассказать о пропаже драгоценностей, но передумала. Пусть поспит еще, пусть пока не знает.
И Мика тихо заплакала.
8
– Не плачь, что-нибудь придумаем.
Вот так она сказала, когда услышала о пропаже серег. И это в ее-то положении! Ни накричала на нее, ни в чем не упрекнула и не обозвала воровкой, как Хасан.
Придумаем. Милен, хоть уже и стемнело, так и не пришел. Оно и понятно, курортный сезон начался, работы полно, да и семья у него.
Вот что тут можно придумать?
– Дай и мне сигаретку, что ли, – попросила Женя. – Хочу выйти на твой балкон или террасу… Сколько цветов!
Она вышла и села на маленький мягкий стул, едва уместившийся между горшками с цветами. Рядом на крохотном столике стояла пепельница. Вся зелень, окружавшая странное строение, которое Мика называла своим домом, сейчас, когда на город опустился вечер, стала блестящей, изумрудной, подсвеченная электрическим светом, льющимся из окон расположенного в паре шагов от террасы огромного, похожего на рождественский торт с клубничным кремом, многоэтажного дома. Женя, как-то сразу вспомнив, как надо курить, и с наслаждением затягиваясь сладким дымом незнакомых ей сигарет, начала всматриваться в окна. Вот где протекала настоящая, яркая и полноценная жизнь. Люди перемещались из комнаты в комнату, разговаривали, ели и пили, курили, кричали, смеялись, обнимались, слушали музыку, смотрели телевизор…
– Мика, ты где? Я есть хочу!
Мика мгновенно оказалась у нее за спиной. Места для второго стула на террасе уже не было.
– Хлеб могу предложить, баницу, кофе или билковый чай.
– Какой чай?
– Билковый, травяной.
– Наркотик, что ли? – Жене лень было даже поворачивать голову.
– Нет, мятный или каркаде.
– А… понятно. Не так я представляла себе вечер в Варне. Думала, сниму номер люкс в отеле, вечером поужинаю в хорошем ресторане. Это же надо – ограбили! В первый день. Среди бела дня!
– Вообще-то у нас тут спокойно, вот первый раз такое вижу…
– Будем считать, что мне крупно повезло. А кто та девушка в окне? – Женя внимательно разглядывала расположенные напротив окна. – Мечется из комнаты в комнату. То сидела перед зеркалом в спальне, красилась-мазалась, потом нарядилась и вот ходит теперь, как тигрица по клетке.
– Ее зовут Соня. Если вкратце – ей с мужчинами не везет. Фатально. Она для них все, а они попользуются ею и бросают. У нее денег много, и они тянут с нее. Она часто меняет кавалеров. И все красавчики такие. Вот каждый вечер кого-нибудь ждет, чтобы отправиться с ним в ресторан, и боится, что он не придет. Но кто же откажется поесть за чужой счет? Приходит, сначала они идут в спальню, ну а потом… Потом уже она подправляет макияж, и они уходят. Возвращаются вместе, и мне все-все слышно, что происходит в спальне… Это просто концерт… А утром часто слышу, как она ругается, она вообще очень эмоциональная, кричит, говорит, что тебя, мол, интересуют только мои деньги… Думаю, она все-таки дура. Сама же тратит на них, и упрекает. Так не трать! Найди себе мужчину с положением, состоятельного…
– А чем она занимается?
– У нее бюро переводов.
– Молодец. А я вот ничего не умею. Ну просто совсем.
И тут, как по сценарию, рассказанному Микой, на террасе противоположного дома появился мужчина с зажженной сигаретой.
Женщина, Соня, выглянув к нему, что-то спросила, Женя не поняла.
– Она спросила, может, он хочет, чтобы она приготовила ужин, и тогда они останутся дома, – перевела Мика.
– Если есть Бог на свете, – неожиданно для Мики сказала Женя, – то они пойдут в ресторан.
– В смысле?
События развивались стремительно, как на сцене: целующаяся парочка задержалась на балконе, затем любовники скрылись в глубине квартиры, и Женя услышала вполне себе характерные звуки, доносящиеся из спальни девушки по имени Соня.
– Да у тебя тут прямо театр! Развлекалово! – засмеялась она. – Интересненько живешь! А еще кто-нибудь в этом твоем доме живет, кому посчастливилось наблюдать это реалити-шоу?
– Два студента снимают комнаты, но они уехали в Грецию.
– Думаю, им тоже здесь не скучно, а?
– Что поделать? Я же не нарочно… Просто так вот все… близко…
– Ты, наверное, про многих здесь все знаешь, а?
– Да, разные истории происходят… Вон там, видишь, мужчина с женщиной сидят за столом, и телевизор во всю стену. Там русская одна живет, Валентиной зовут…
– Уходят, – Женя перешла на шепот, – Тсс… Потом расскажешь.
Соня с приятелем вышли из квартиры. Свет погас.
– Мика, ты оставайся здесь, а я сейчас…
Женя открыла дверь и спустилась по лестнице вниз в темноту, Мика услышала, как зашелестели кусты сирени.