Два лица
Шрифт:
— Итак. У меня есть для тебя несколько вариантов, без учета стоимости твоей квартиры. Придется посмотреть, поездить… А Эд оценит твое имущество, будем исходить из того, насколько оно потянет. — Голос Хьюго сделался холодным и безучастным, ухмылка сползла с лица и уступила место вежливому сосредоточению.
— Я поняла. Ну… и что мне сейчас делать? — девушка сказала это неуверенно, будто она в этом офисе лишняя.
— Домой идти. Эд вечером вернется, будете думать. — Он уже не смотрел на гостью, и сел назад за монитор. Холи медленно кивнула, и вышла из помещения.
Ветер трепал
Эд сидел, будто его опустили в таз с кислотой, а потом достали, и обмакнули в щелочь. Руки плотно сжимали случайный лист бумаги, он изучал глазами офис, словно видел его впервые. Хейз наблюдал за компаньоном, не произнося ни слова, просто пытаясь понять, насколько тяжелы сейчас его эмоции.
— Ты же понимаешь, что она приходила не ко мне, так ведь? — Он еще ниже опустил голову, и почти касался ею стола.
— Ну, я не был в этом полностью уверен, пока ты не сказал. Было забавно, в любом случае. — Хьюго закинул волосы за спину и присел, впервые не смотря в монитор.
— Что в тебе находят девушки, скажи мне? Даже моя сестра. Я вообще думал, ей безразличны парни, но теперь… как мне прикажешь поступать? Грохнуть тебя? Или ее? Или, может, себя?
— Ты забавный парень, Эд. Работаешь ты, прямо скажем, не идеально, но над тобой можно посмеяться. Успокою: твоя сестра совсем не в моем вкусе, можешь ей об этом намекнуть, и успокоиться сам.
— При чем тут я? Она! Она… — Флойд схватился руками за голову и глубоко вздохнул.
— Обычная девушка, ни больше, ни меньше. В ней ничего особенного нет, и когда ты начнешь это понимать, излечишься, как от болезни.
— Я не могу. Ненавижу, ненавижу что все так, что мне сделать, чтобы она была со мной?
— Ничего. И дело не в том, что вы родственники, просто ничего. Раз не нравишься ей — хватит себя терзать, просто махни рукой и пройди мимо. Это все бесполезная трата времени и сил. — Хьюго немного расслабился, зевнул, и повернулся к рабочему месту.
Злость. Молодой Эд испытывал злость, обиду, и даже страх. Он сам не понимал, как эти эмоции запускают в нем процесс саморазрушения. Скомкав в кулаке пресловутый лист бумаги, он с силой кинул его в закрытое оконное стекло, откуда ком срикошетил в пол.
— Не мусори, уборщицы не будет сегодня. — Сказал Хейз, не отрываясь от монитора.
— Для тебя все это смешно, да?
— В своем роде. — Он поправил галстук, и продолжил делать свою работу.
— Скажи. Что-нибудь дельное ты можешь посоветовать? А не просто смеяться. Что ты там говорил про болезнь?.. — Флойд
— Ну. Хочешь, наконец, задушить это в себе? Здравая мысль, возненавидь ее. — Хьюго сдвинул брови. В его глазах отражались бесчисленное количество строк, они мелькали, будто телевизионные кадры. — Она такая же, как все, говорю тебе, просто признай это и живи дальше. Обрати внимание на других девушек, пригласи одну из них на свидание, проведи с ней ночь. Воспринимай сестру как пустое место, или как манекен, все равно. Она не должна для тебя существовать, есть только ты, и бесчисленные плюсы внезапно освободившегося свободного времени.
— Это будет не просто… — Эд сжал кулаки и стиснул зубы.
— Все будет нормально, если ты сам этого захочешь.
— Наверно ты прав. А что делать, если она опять сюда придет? — он отвел глаза.
— Свою работу. Она хотела переехать? Переедет. Все.
— А ты… что будешь делать?
— Ничего. Я же сказал, она не в моем вкусе, и мне не интересно ее внимание. Будет даже смешно, если она еще решиться сюда прийти. — Хейз тихо ухмыльнулся, но его напарник этого не заметил.
Строительная фирма и растворимый кофе
Холодные капли жесткой воды редко капали с темного, бардового неба на черные джинсы мужчины, однако, он не собирался уходить, или прятаться от дождя. Тень ночи скрывала бледное, злое лицо, но, отчего-то, его «друзья» чувствовали эту мерзкую ухмылку даже сквозь непроглядную тьму. С кожаного пояса, покрытого заклепками, свисали тяжелые стальные цепи, которые жутко звякали, ударяясь друг о друга. Черные, армейские ботинки были плотно зашнурованы, а на, все еще черную, бессменную футболку в тот вечер надета длинная косуха.
Тяжелая, напряженная рука подкидывала вверх светлый швейцарский нож, и звук его трения и удара о пальцы пугал сильнее, чем что-либо, в этом человеке. Окружающие его люди посмеивались, глядя на лысого мужчину в возрасте, которого держали еще двое. Тот, понимая, что крик лишь усугубит его положение, нервно сглотнул и прошептал:
— Не бейте. Я отдам все, только не бейте. Все, что у меня есть…
— И даже строительную фирму, Такер? — Тип в косухе встал, как оказалось, он был немного выше всех своих помощников. Сильное тело заметно напряглось, и, поймав нож в воздухе в последний раз, он, ухмыляясь, наклонил голову в сторону.
— Кто вам такое сказал?! У меня нет никакой… — На секунду он прервался, чувствуя тяжелый удар по почкам, и, хватая ртом воздух, заговорил снова. — Кто… вам продал эту информацию?
— Не твое дело, убогий. Так что, подпишешь небольшой документик? — В ту же секунду в пустом проулке загорелся яркий, раздражающий свет карманного фонаря. — Печати, и остальное… это уже не твоя забота. — Одним из документов был договор о дарении, причем, оформленный задним числом, другим завещание. — Среди вас есть адвокат?! — Обескураженным, несчастным голосом пробормотала жертва, понимая, к чему идет нападение обычных, как ему казалось, бандитов. Он пытался запомнить их лица, однако, все они были в медицинских масках, а некоторые в солнечных очках.