Два лица
Шрифт:
— М, ну ладно, прогуляемся. — Девушка мягко улыбнулась, покидая комнату.
* * *
Старые, заброшенные дома были страстью молодой, странноватой Холи. Она любила блуждать возле таких мест, рассматривать подтеки под окнами, залезать внутрь… в необычных местах получались такие же необычные скетчи и наброски, поэтому та могла находиться там часы, фактически, теряя счет времени.
С братом посещать такие места было хоть и безопаснее, за то куда менее спокойно, ведь тот все время ныл о скуке и скором возвращении. Впрочем, у нее был, своего рода, план — отправить его по своим
По ее незатейливым наблюдениям можно сделать вывод — Эд очень странно вел себя с утра. И потом странно, когда они уже шли к зданию, все время о чем-то думал и часто оборачивался, будто бы, проверяя, нет ли рядом кого-нибудь. И даже сейчас, когда Холи благоговейно рассматривала узоры треснутой штукатурки — не ныл, не закатывал глаза, лишь сцепил руки в замок и ждал. Чего-то.
— А ты сегодня молчаливый. Что-то не так? Если тебя что-то тревожит, можем поговорить. — Она мягко улыбнулась и склонила голову.
— Нет, просто задумался, не обращай внимания. А почему ты никогда не осматриваешь подвалы? Боишься?
— Нет! — Резко ответила она, прикрывая веками раздраженный взгляд. — Кто я по-твоему? Идем конечно! Там нет достаточного освещения, чтобы рисовать, но идем.
Он тихо улыбнулся, и они пошли вниз, пользуясь телефонами как фонариками.
В подвалах были кучи битого стекла, какие-то доски и вонь, странная вонь, что шла непонятно откуда. Девушка зажала нос рукой и процедила:
— Спрашивал, почему я не осматриваю подвалы? Вот почему! Как по-твоему, эстетично?
— Не то что бы, но пойдет. — Ответил Эд, вцепившись руками в ее плечи со спины. — Не будешь сопротивляться — все пройдет быстро.
— Что? Ты что задумал? — Она сузила глаза, но тут же брат повалил ее на бетонный пол, и телефон, что был фонариком, выскользнул из рук. — С ума что ли сошел?! Слезь с меня! Сейчас!!
— Хочу забрать твою девственность, пока еще не опоздал. — Спокойно ответил он, расстегивая ей штаны.
— Ты сошел с ума?! Я сказала убирайся!! — Холи, что было сил, пыталась бить в темноте брата, однако, чтобы не случалось, тот не отставал. В глазах показались слезы, а в следующую секунду они были уже на шее, на щеках. Горячая, дрожащая ладонь что-то нащупала на полу — то был кусок стекла, однако парень, что явно лучше видел в темноте, перехватил удар ослабевающей сестры.
Однако та не собиралась сдаваться. Он попытался прижать ее руку к телу. Та извивалась, словно в крысиной ловушке, тяжело дышала, дралась, как в детстве. Хотя и никогда не выходила победителем перед старшим братом. Как могла — дралась. Стекло оставляло на пальцах порезы. Молодой мужчина неумело заламывал ей руки, и хрупкий, острый осколок вонзился ей в бок с левой стороны. Девушка истошно закричала, но то был последний ее крик. Не собираясь отступать от начертанного, Эд все-таки стал стягивать с нее штаны. Заметив, что рубашка намокает горячей, бардовой кровью. Но уже поздно было отступать, или же не поздно, и он просто не хотел.
Возможно, она здесь и останется. Здесь, в вонючем подвале, где теперь все будет перепачкано кровью положительного резус-фактора. Однажды
Ведь кому она нужна, кроме него?
Достав из штанов эрегированный член, он развел ее ноги в сторону, пытаясь что-то рассмотреть в темноте. Ее кровь, густая, пахнущая железом… Однако, этот запах совсем не ощущался, смешиваясь с необыкновенным смрадом покинутого подвала. Парень откинулся назад и замер, ощущая в руках собственный стояк.
Мерзость. Черная вода из старых луж смешиваясь с красной жидкостью, что уже испарялась с бетона. Нервно сглотнув, старший Флойд окинул взглядом картину:
Приоткрытые, остекленевшие глаза смотрели куда-то в пустоту, руки безжизненными плетями лежали рядом с окровавленным телом, а изо рта вытекала слюна. Сдерживая приступ паники, он побил сестру по щекам и, поняв, что та не реагирует, вскрикнул. Все еще теплая, но скорее всего, ненадолго — рана глубокая и большая. И что теперь делать?
Посмотрев по сторонам, Эд понял — возможно в этом подвале уже что-то сдохло, поэтому здесь такая вонь, но расследовать это он не собирался. Сцепив зубы, парень побежал прочь, едва ли подавляя нарастающую панику и страх. Умрет. Она умрет, и он в этом виноват.
Скорее всего, его упекут в тюрьму, лет на двадцать, а, возможно, больше. Импульсивное желание, что не поддавалось никакому объяснению, сломало ему жизнь. Не будет работы, будущего. Родители его возненавидят. Теперь все поломалось, все кончено. И все…
Из-за нее. Из-за теплых, мягких губ, что всякий раз расплывались в улыбке, когда он приходил. Из-за нежных прикосновений, странного, внимательного взгляда. Из-за ароматного дыхания. Само ее существование вызывало у него диссонанс, и, до вчерашнего дня он был уверен — она принадлежит ему, только ему.
Все из-за нее. Все.
Злость на прощение
— Как она выжила? — Прохрипел Хьюго, дослушав все до самого конца.
— Осколок застрял у нее в теле, рана, по факту, не была открытой, кровь успевала сворачиваться. Возможно это чудо, я до сих пор иногда так думаю. — Аркрайт ухмыльнулся и прикрыл глаза. — Однако, это не все. Прелестно, что она простила его. Он бросил ее умирать, а она что сделала? Простила. Более того, взяла с меня слово, что я сохраню этому ублюдку жизнь. Что же, я сохранил, он даже целый. Почти что.
— Она… взялась его защищать? После всего, было?
— Да. Я дал ей время, спокойствие. Понимание того, что все хорошо, и, если кто-то еще раз посягнётся на ее жизнь и здоровье, я оторву ему яйца. — Он зажмурился и улыбнулся. — При падении она выбила себе зуб, теперь это вечное напоминание о том, кто здесь ей реально брат, а кто — выродок одной крови с ней. Но мне не нравится такая роль. Однако, что бы я не делал — она не давала переступить эту черту. Много лет друг, и единственное, что я получал — «да» во время пьяного бреда, когда становиться сама не своя. Начинает буянить и веселиться. Так-то, отлизывать любимой девушке тоже приятно, но зная, что для нее это не по-настоящему… просто видение, или сон, остается некоторый осадок.