Два лица
Шрифт:
— Только не говори, что ты тоже. — Хейз истерически засмеялся и закинул щиколотку на колено. — Боишься обидеть. А то подумает, что тебе только это и нужно. Стараешься сделать приятно, показываешь, что «не такой». Забавная история. Я, кажется, люблю эту женщину, но думаю. Смогу ли жить спокойно, зная, что мой бывший компаньон жив. Жив, здравствует, хотя позволял себе такое. И смогу ли жить с ней, видя, как она его защищает. Целует в щеку. Идет на уступки. — Он стиснул зубы. — Идет на уступки ему. Не мне.
— Эд? Хочешь ненависти? Эта святая дева Мария посадит тебя за решетку, узнав, что ты пришил ее брата. Сам не знаю,
— Может тогда и меня простит? Я не давал обещания. Тебя же она простила, за некоторые изменения в его теле. — Снова смех. Неадекватный, глухой смех. — Я будто смотрю сейчас в зеркало, странное, кривое зеркало, и вижу в нем себя лет через шесть. Это бесит. Эта история сломала ее? Настолько, что она отказалась наказывать виновника? Невидимый потолок, который не пробить.
— Холи не скажет «да». Не надейся. Ни тебе, ни мне… Никогда, никому. Не трудно было понять это, глядя на меня. — Аллен усмехнулся, сжимая зубы. — И, ты прав, ты не исключение. Даже если будет любить — не скажет. То ли боится, то ли… просто не хочет. Или не может. Жалкое зрелище годами ходить за кем-то, зная, что вечно будешь получать отказ. Добро пожаловать, привыкай.
— Уже привык. — Процедил его собеседник, смотря немного вперед. — Наверно, я сам в этом виноват, однако знать… знать, что она простила его. Не меня. Встретив ее, я был не самым лучшим человеком, но не настолько омерзительным, как Эд.
Свет в окне загорелся, и, сквозь прозрачные шторы был виден силуэт. Девушка что-то делала, то ли что-то читала, то ли мяла в руках игрушку… сложно было понять — всего лишь силуэт. Пассивная злость внутри случайных зрителей копилась, без возможности выйти наружу.
— Смотри. — Вновь пробормотал Хьюго, изучая взглядом тусклый свет. — Должно быть, ходит из стороны в сторону. Глядя на нее, никогда бы не подумал, что-то кто-то мог совершить с ней нечто подобное. Более того, быть великодушно прощенным после этого. Иметь возможность спать с ней в одной квартире и есть за одним столом. Потрясающе. — Мужчина прикрыл глаза. — Ты порылся у ее брата в брюхе. Я… отшил ее. Раньше. Так уж вышло. Я быстро пожалел об этом, но второго шанса мне не дали.
— Что, хочешь зайти на огонек? Можем немного поговорить с ней по этому поводу, расставить, так сказать, все точки над i. — Аллен улыбнулся своей фирменной, непроницаемой улыбкой. — Ты нравишься ей, меня это бесит. Я это вижу. Но я тоже нравлюсь. И ты ничего не получишь, так же, как и я. Ты порывался зайти, я знаю. Значит, пора.
— Час назад я бы выбил тебе пару зубов за такое предложение. Но сейчас… не вижу смысла отказываться. У меня даже есть пара идей…
* * *
С недавних пор она привыкла запираться. Так точно не придут нежеланные гости, без спроса не пожалует брат, и не придут соседи взять соли. Хотя, впрочем, они и так не приходили, но на всякий случай…
Холи сжала в руках случайную книжку, но что-то внутри явно сильно напрягалось. Из подъезда слышались голоса, и, возможно это всего лишь паранойя, эти голоса казались ей знакомыми.
Шумно выдохнув, она улыбнулась сама себе, как вдруг послышался звонок
А, точнее, кто. Ведь то были двое мужчин. Примерно одного роста, одного телосложения… и даже с похожей прической. Двое мужчин, которые, вроде бы, должны были друг друга, как минимум, недолюбливать, а как максимум — ненавидеть. Один из них сцепил руки в замок, а другой держал в них красивый розовый букет. Еще одна общая черта меж ними сейчас заключалась в том, что оба они ухмылялись. Достаточно широко, а так мерзко и ядовито, что эта ухмылка пробирала, заставляя тело напрягаться еще сильнее.
— Добрый… вечер? — Флойд нахмурилась и нервно сглотнула. Что происходит?
— Добрый. — Ответил Хьюго, а, после, букет, который держал, запустил себе через плечо. Переглянувшись, оба засмеялись. Даже, скорее, мерзко посмеивались.
— Что-то нужно? — Она сцепила зубы, и уже, фактически, вжалась в стену, что была напротив двери.
— Пожалуй. — Ответил второй, освобождая руки. С этими словами двое зашли в квартиру, где один из них запер дверь изнутри. — Мы здесь за небольшим одолжением. Но ты же простишь это?
— Прощу? Что ты хочешь этим сказать?
Резко, один из мужчин повернулся, и влепил ей пощечину. Звонкую, но, как ни странно, не слишком сильную:
— Ты же это простишь, да? Отвечай, ты простишь это. Ты… все простишь, бесхребетная соплячка.
— Да. — Ухмылка. — Считай, уже простила. Полегчало? Или ты хочешь услышать, что я ненавижу тебя? О, такой радости, прости, не доставлю. — Спокойно проговорила она, хотя руки уже тряслись от страха. Спустя столько времени. Годы молчаливого укора. Годы фальшивых улыбок, попыток сблизиться, которые ни к чему не привели… стояли сейчас перед ней. Она знала, что этот день настанет, поэтому однажды ушла. Хотела начать все заново. Все сначала…
И вот сейчас, рядом с этими годами стояли дни моральных унижений. Попытка что-то в жизни построить, что была очень жестоко, резко оборвана. Дни насмешек, гнусных обид. Дни… попыток все исправить. Но однажды бывает уже не нужно.
— Тише, не стоит портить синяками столь милое лицо. Сегодня оно еще… пригодиться.
Сглатывая слюну, Флойд раскрыла глаза, примерно догадываясь, что ее ждет.
— Да вы тут все спятили! — Вскрикнула Холи, и, едва сдерживая нарастающий страх, бросилась на кухню, пока сзади, за ее спиной, снова слышался смех. Тяжелый, желчный смех. Руки не слушались, и только больная голова сейчас предполагала, что они, посовещавшись, решили с ней сделать. Дрожащими пальцами девушка схватила со стола первый попавшийся нож и плотно его сжала. Несмотря на то, что им она до этого момента доверяла, очень сильно, сейчас догадывалась, чем мог закончиться их возможный диалог. Возможно, каждый из них услышал то, что хотел, или то, что не хотел. Сейчас уже не важно. В любом случае, сейчас больше никто из них явно не думал о ее благополучии. Даже напротив.