Два лика одиночества.
Шрифт:
– Отойди, – процедил сквозь зубы фон Кильге, доставая меч.
– Сестра, не вмешивайся! Я покажу этому мальчишке, как оскорблять…
– Как ты меня назвал? – взревел уже рыцарь, кидаясь вперед. Танаа он просто смахнул рукой в сторону… вернее, подумал, что смахнул.
В следующую секунду Гундольф с удивлением обнаружил, что лежит на земле, его меч валяется футах в десяти, а Арна сидит у него на спине, удерживая заломленную руку.
Впрочем, Орогриму тоже досталось – орк сидел на пятой точке, изумленно потирая лоб, на котором на глазах набухала шишка. Его секира лежала рядом с мечом рыцаря.
– Гундольф, тебя унизили и вышвырнули из земель твоего Ордена, как кутенка. Сейчас некто, прикидываясь тобой, расхаживает в замке Грифонов и творит все, что ему заблагорассудится. Орогрим, ты обещал идти со мной – а я иду против Левиафана. Так что же вы делаете? Вместо того чтобы вместе сразиться с этой тварью, этим демоном, вы уже сейчас готовы поубивать друг друга только из-за того, что так мало знаете друг о друге? – Танаа выпустила руку рыцаря, встала. – Неужели вы не понимаете, что если мы все перессоримся между собой, то Левиафану даже не придется прикладывать усилий для того, чтобы захватить наш мир? Немедленно извинитесь друг перед другом!
Орогрим и Гундольф с одинаковым изумлением смотрели на разозленную Арну. Грифон – потому, что никогда еще ни одна девушка не осмеливалась на него кричать и им вот так вот командовать, причем с таким видом, будто и правда имеет на это права… ну, кроме старшей сестры в детстве. Орогрим – просто потому, что еще ни разу не видел ее такой разозленной. Он вообще не подозревал, что Арна умеет повышать голос.
А Танаа опустила голову, поправила повязку и вновь обернулась к орку и рыцарю.
– Простите. Я не должна была кричать на вас. Просто мне казалось, что у нас важная миссия, но раз вы считаете иначе – я не буду вам навязываться… – Голос девушки дрогнул, словно она едва сдерживала рыдания.
Естественно, через секунду и Гундольф, который все же был рыцарем и помнил, во-первых, о том, что перед ним – девушка, и, во-вторых, о том, что эта девушка совсем недавно спасла ему жизнь, и Орогрим, который просто без памяти любил свою сестру, оказались рядом с «собравшейся уходить» Танаа.
– Подожди, куда ты…
– Простите меня, я не хотел…
– Я не думал, что…
– Прошу вас, не уходите так…
Арна упрямо отворачивалась, пряча лицо, и повторяла, что пока они не извинятся друг перед другом, она даже разговаривать с ними не станет. Орогрим не выдержал первым.
– Это… Извини за «мальчишку», – проговорил он, стараясь смотреть куда-то мимо рыцаря.
– Извиняю. Ты тоже прости, я, видимо, многого не знаю о талантах ваших шаманов, – ответил Гундольф, также пытаясь не смотреть орку в глаза.
Естественно, через несколько секунд их взгляды все же встретились.
Первым улыбнулся орк.
– Арна, вы простите нас? – обернулся фон Кильге, боясь увидеть ее заплаканное лицо.
– Конечно! – расхохоталась Танаа. На ее щеках не было ни следа слез.
В первый момент Гундольф попытался обидеться – и его, и Грима провели, как сопливых мальчишек.
А потом подошел к девушке и, пряча улыбку, поклонился.
– Арна, вы – настоящая женщина. И прекрасно умеете этим пользоваться.
– Ладно, с кровью мы, предположительно, разобрались, – сказал рыцарь, когда вся троица вернулась к обсуждению легенды. – А душа?
– Возможно, заключение в клинок чьей-то души для придания мечу личности или еще что-то в этом духе, – на миг задумавшись, ответила Арна. – Не знаю точно. Что касается тех, кто пришел – так тут все просто. Неужели вы считаете, что наш мир – единственный во вселенной? Их много… И когда-то давно наш был открыт для гостей из других миров. Когда-то… впрочем, это уже другая история. Так вот, те двое, которые стали первыми хранителями – Несущий рок и Изменяющий судьбу, были разумными из другого мира.
– А Мидэй-гард? Это что? Звучит похоже на Мидиград…
– Я думаю, это не случайное совпадение. Пресветлый Магнус, основатель империи и первый император, специально дал столице своей страны имя, созвучное с названием мира.
– Понятно, – по голосу Орогрима было ясно, что ему на самом деле мало что понятно. – А при чем тут Мантикора и его безумие?
– Если я все правильно понял, то этот меч его учителя, который украли – это Раэл'а'Раин, Несущий рок, – очень тихо ответил Гундольф. – И это очень, очень плохо.
– Почему именно Несущий рок? – уточнил Грим.
– Я же видел этот меч, – пояснил Грифон. – У него в крестовине, вместо яблока, и на ножнах – черные опалы. Согласно легенде, текст которой я изучал в свое время, Раэл'а'Раин и Нэар'а'Лоннэ выглядят абсолютно одинаково – различие только в камнях, украшающих сами мечи и ножны. У Несущего рок опалы черные, а у Изменяющего судьбу – белые.
– Ага, понятно. А почему это все так плохо?
– Потому что если этим мечом заинтересовались – то значит, он скоро проснется. И его брат – тоже. А что тогда начнется, я даже представлять не хочу, – пояснила Арна. И тут же почувствовала на себе очень подозрительный взгляд рыцаря.
– Откуда вы знаете все это? – Кажется, ладонь молодого человека сдвинулась к рукояти его меча.
Танаа усмехнулась. И внезапно поднялась на ноги – единым, слитным движением.
– Не стоит полагать, что лишь Орден Грифонов имеет реальные сведения об устройстве вселенной, господин рыцарь, – отчеканила она. Гундольфу показалось, что прямо на него направлен пронзительный взгляд, хотя глаза девушки скрывала повязка. – Танаа тоже сохранили истинное знание. И я смею полагать, что моему Ордену известно даже то, что давно утрачено вашим!