Два месяца и три дня
Шрифт:
– Какие сладкие губы. Не зли меня, если не хочешь, чтобы завтра твои губы болели, – странно возбуждающий запрет заставил Арину только впиться в его губы сильнее.
– Я буду злить тебя, сколько захочу, – выкрикнула Арина, с трудом подавляя стон наслаждения. Ее мышцы сходили с ума и начинали дикую пляску от малейшего его прикосновения. О, как она хочет его. Пусть будет больно, плевать.
– Ах, так! Значит, ты злишься? – спросил он с улыбкой и вдруг обхватил ее затылок и резко приблизил ее лицо к своему. – Тогда сопротивляйся мне, договорились?
– Что? – изумилась она. – Зачем?
– Это
– Можно пинаться и кусаться?
– Легко! – усмехнулся Максим. – Если именно этого тебе сейчас хочется.
– Сейчас мне хочется тебя убить! – призналась Арина, и глаза ее загорелись. Но не успела она прийти в себя и осознать всю глубину и порочность сделанного ей предложения, как Максим вдруг приподнял ее и бросил на пол – грубо и, да, довольно болезненно. Еще миг – и игра началась. Накрыв запястья своими руками, он вставил колено между ее ног.
– Я буду кричать, не сомневайся! – зловеще предупредила Арина. – В кухне твоя богоподобная Хельга, она вызовет полицию.
– Я рискну, – хищно улыбнулся Максим и впился губами в ее сосок. Он поддел его языком и принялся теребить, не давая ей двинуться с места. Второе колено заняло позицию рядом с первым, и он расставил их в стороны, заставляя тем самым и ее ноги разъехаться куда шире, чем она бы хотела. Холодный пол леденил спину, что было совсем не плохо в такой жаркий вечер.
– Чувствуешь меня? – Максим прижался возбужденным членом к ее паху. – Я скоро буду там, в тебе. Я буду трахать тебя, пока ты не зарыдаешь и не станешь меня умолять остановиться.
– Ни за что! – прошипела она, изображая злость. – На помощь! – она кричала громко, хотя и без паники в голосе.
– Кричи, Белоснежка, кричи громче. Никто не придет, – недобро осклабил губы Максим. – Ты ничего не сможешь сделать.
Арина попыталась высвободить руки, но это было невозможно. Не хватка, а сталь. Но затем он сам отпустил ее руки, и, ухватив двумя руками нежную ткань ее трусиков, рванул и разорвал их, одним махом оголив ее ничем не защищенный теперь лобок. Будь ты проклята, Хельга, со своей эпиляцией.
– О, это мне нравится, – усмехнулся вспотевший и лохматый Максим, оглядев ничем не прикрытую складку, ярко-красный, пульсирующий бугорок клитора. Он облизнулся и обжег Арину горячим похотливым взглядом. Жесткое выражение красивого лица сводило ее с ума, и тело совсем не хотело сопротивляться, но Арина решила играть до конца. Он хочет ее? Ни за что!
Подгадав момент, когда его взгляд снова опустился между ее ног, Арина сильно дернулась – и, неужели, ей удалось вырвать руки. Тогда она рванулась всем корпусом и выскользнула из-под его тела. Между ними теперь был уже целый метр, и Арина совсем не собиралась останавливаться. Улыбка исчезла с лица Максима, когда он с изумлением понял, что упустил ее и она бежит к двери.
– Да ты не шутишь! – воскликнул он и бросился ей наперерез. Она не успела, упустила буквально долю секунды, и выход в кухню оказался для нее отрезанным. Тогда она развернулась и бросилась в другую сторону, к другой двери. Максим зарычал и в три прыжка нагнал ее. Его рука скользнула по ее
Отец Арины никогда особенно не выпивал, а если и выпивал, то никогда не буянил, ни на кого не бросался. Но вот о дядьке, материном брате, который тоже жил в деревне под Владимиром, сказать этого было нельзя. Если уж дядька Степан напивался, то начинал дурить. То ему шпионы мерещились, то инопланетяне – но с одним и тем же результатом. Он все время лез на рожон, и у всех членов их семьи за годы практики – праздники, дни рождений, свадьбы, крестины, да мало ли – выработался какой-никакой опыт.
И у Арины тоже.
Максим, не ожидавший такой подлости, споткнулся и упал на пол, выматерившись по-английски. Получи, гад! Фотографировать меня вздумал, да еще в клетке? Хоть бы словом обмолвился. Белоснежка?!
– Даже не думай! – хмуро пригрозил Максим, когда Арина подбежала к двери, ведущей в глубь замка.
– Удобно лежать? – хихикнула Арина и нырнула в открытую дверь. Максим последовал за ней. Он почти нагнал ее в глубине коридора, ведь он знал этот дом, а она – нет. Чтобы спастись от него, Арине пришлось нырнуть еще за одну дверь. Она захлопнула ее перед его носом, повернула замок и прижалась лбом к прохладному тяжелому дереву. Неужели она убежала? Арина огляделась и расхохоталась. Угораздило же ее запереться в роскошной спальне. Что дальше?
Неожиданный и сильный удар в дверь. Он что, с ума сошел? Он разнесет дверь в чужом доме? Арина облизнула губы и судорожно огляделась вокруг, пытаясь придумать, что делать дальше. Комнату сотряс еще один удар.
– Я все равно доберусь до твоей сладкой задницы, слышишь? – Голос злой, и насмешливый, и совершенно, совершенно заведенный. О, горячо! Арина вдруг заметила собственное отражение в зеркале. Чумазая и растрепанная, в разорванном и перепачканном платье, губы красные, обнаженное тело – вот, значит, что заводит его. Власть.
– Никогда! – крикнула Арина и бросилась к окну, пытаясь понять, как его открыть. Интересно, что он будет делать, если она реально выберется на улицу и побежит в таком виде по дороге? Как далеко зайдет его власть, если она добежит до полиции? Черт, как же открывается это окно.? А, вот ручка!
Арина дернула ручку, и окно распахнулось, но произошло это практически одновременно с тем, как тяжелые петли все же поддались яростным ударам Максима. Он стоял на пороге – глаза горели неподдельной яростью. По щеке текла кровь, наверное, порезался обо что-то, когда упал. Он заметил открытое окно и, не медля ни секунды, бросил свое тело на Арину. Он схватил ее за волосы и втащил обратно в комнату и впечатал в стену, игнорируя ее крики.
– Закроем это окно, да? Чтобы не дуло, – он произнес это тоном, каким мог бы говорить маньяк, добравшийся наконец до своей жертвы. Арина знала, что все это – такая жесткая сексуальная игра для взрослых, и все же, если бы сейчас она по-настоящему решила остановиться, это вряд ли бы ей удалось. Одним резким движением Максим стащил с нее платье и схватил ее за запястья. Выкрутив ей руки и убедившись, что на сей раз Арина хорошо зафиксирована и действительно вся в его власти, он огляделся и расхохотался.