Два мутанта
Шрифт:
Отчетливо понимая, что большинство из присутствующих могут и сами дать не один десяток подобных объяснений, Хук сменил тактику.
— Большинство из вас не понимает толком куда и зачем мы идем, — сказал он, извлекая из своего рюкзака сложенный в несколько большой лист плотной бумаги. — Официальная версия — за какими-то артефактами, что хранит у себя один старый дурак. Пришло время открыть карты полностью. Вот, смотрите: это озеро, которое мы с Карасем назвали «Подкова». Потому, что оно действительно похоже на подкову, и потому, что оно принесет нам удачу.
На развернутом
— Вот эти заштрихованные области вокруг всего озера — это сплошные аномальные поля. В них есть всего два узких прохода, найти которые очень трудно. Поэтому на том озере почти никого не бывает. И мутантов там тоже практически нет. Озерный сталкер Крот живет там отшельником. И уже очень давно копит редчайшие артефакты. Большинство того, что мы добудем в этой ходке, будет разделено между нами. И я закрою глаза, если кто-то что возьмет себе дополнительно. А знаете, почему? Нас два десятка здоровых мужиков, но если наши сведения верны, мы не сможем вынести все и за три ходки! Кто не готов рискнуть ради таких богатств — может убираться немедленно. Не держу.
Слушали его в тишине. Никто не пытался возразить, но и особого восторга заметно не было, из чего Хук сделал вывод, что ему не очень то и поверили. Однако недовольства больше никто не выражал, хотя на Паленого все равно посматривали как на прокаженного.
Вечером бесцеремонный Ганс, раздобрев от сытного ужина, так и сказал Паленому:
— Последняя ходка у тебя паря — это, считай, на лбу твоем написано. Не любит Зона предателей. Как озеро увидим — лучше сразу уходи. А то долбанет Зона по тебе, а достанется честным сталкерам.
Паленый сжался в комок и прошипел по-змеиному, словно плюнул в ответ:
— Честные сталкеры за чужим добром не ходят.
— Вот как ты заговорил, — добродушно удивился Ганс, развалившись возле костра. — Это добро теперь не чужое. Оно ничейное. Ну вот смотри: старик тебя приютил, а ты его продал. Значит, что? Сглупил старик, нельзя так было делать. Пристрелить тебя надо было, а не лечить. Значит, озерный сталкер допустил промашку. За добрые дела, как и за недобрые, надо уметь отвечать.
Ганс демонстративно загнул палец на руке.
— Пойдем дальше. Зачем артефакты старому? Для забавы. Забивает без толку ценными вещами цистерну и ждет, пока она потопнет. А ведь людям его запасы много пользы принести могут. Не для того Зона артефакты сталкерам дает, чтобы собирать их да в кучу складывать. Стало быть, вторая промашечка.
Ганс загнул второй палец.
— А вот и третья. Коли мы придем, а домик все на том же месте плавает — тогда старичок совсем ничему не учится. Это значит, что артефакты у него отберет тот, кто первым доберется. И правильно: дураку и богатство — обуза. А раз забрать всякий может — значит, ничейное оно.
— Киргиз тоже так думал, — зло сказал Паленый.
— Киргизу следовало выждать пару дней сразу после того, как они плутанули и на снорков нарвались. Встать лагерем и просто отдыхать. Считай, сама Зона им на это намекала: не торопитесь, мол, успеете на тот свет. Выждали пару дней — и все бы
Хук, любивший иногда послушать разглагольствования товарища, крепко задумался.
А на следующий, уже четвертый по счету, день пути, Паленый заблудился. И его готовы были убить все двадцать человек.
Сперва Хук решил, что проводник опять пытается отлынить от дела. Однако, тщательное изучение схемы маршрута и обычной топографической карты ничего не дало. Они находились в лесу, и это был единственный ориентир для топопривязки. В итоге, большую часть дня бездарно провели в поисках хоть какого-нибудь холмика или ручейка. А когда нашли приметное дерево с белой корой, и Паленый вдруг заявил, что до озера осталось всего пару часов пути, Хук внезапно принял решение немного подождать.
Перед этим, правда, они все-таки прошли через северо-западный «коридор» в сплошном аномальном поле, и оказались во внутренней области, уже совсем вроде бы недалеко от озера. Среди аномалий Паленый держался уверенно, хоть и шел, не выпуская детектор из рук, гораздо медленнее обычного. Было понятно, что ходил он по этой дороге не один и не два раза. Миновав опасный проход, Паленый развернул отряд к югу и вел всех еще около часа, объяснив, что в дальнейшем будет достаточно пройти почти по прямой, чтобы легко выйти в нужную точку озера. И сразу после этого Хук объявил суточный привал.
Глядя на своих повеселевших людей, быстро превращающих небольшую полянку на возвышенности в лагерь, Хук окончательно убедился, что принял верное решение. Днем больше, днем меньше.
Кто понял жизнь, тот не спешит.
14
Пересекая Периметр, майор Кратчин «превращался» в сталкера по кличке «Серый». В отличие от многих других военных сталкеров, ходки свои не считал, в грядущие милости государства не верил, но службу нес исправно, и знал, что однажды ему повезет. И дождался.
Около полутора месяцев назад, люди, которых он искал в Зоне по приказу начальства, возвращаться обратно, в нормальный мир, отказались наотрез. Штык, Буль и Хомяк майору Кратчину не доверяли. И военный сталкер Серый уже всерьез задумался о применении силы. Но вмешался Крот. Редчайший желеобразный артефакт в специальном контейнере, который и сам по себе стоил как хороший автомобиль, сменил хозяина. Узнав, какую сумму можно выручить за артефакт, Серый решил, что этого хватит, чтобы щедро наградить свою команду, а потом спокойно покинуть военную службу. Но Зона посчитала, что военстал Серый не достоин пока пенсионного житья-бытия. И подсунула ему Толика.
Толик был одним из лидеров банды, что пришла пограбить Крота да случайно попала «под горячую руку» усиленному кваду «Долга». Остатки банды военсталы добили без особого труда. И захватили на свою беду пленного. Пленный оказался не дурак и предложил Серому сделку: еще один дорогущий артефакт в схроне недалеко от Периметра взамен на свободу. Жизнь, казалось, так приласкала прилежного военстала, что захотелось встать на одно колено и поцеловать гипотетическое знамя судьбы. Правда, судьба, как оказалось, просто проверяла Серого на жадность.