Два Петербурга. Мистический путеводитель
Шрифт:
БЫТЬ МОЖЕТ СТАРАЯ, ТЮРЬМА ЦЕНТРАЛЬНАЯ…
999 камер «Крестов»
Под номером 7 по Арсенальной набережной расположена тюрьма «Кресты», или, выражаясь официальным языком, следственный изолятор № 1.
При императрице Анне Иоанновне на этом месте был построен «Винный городок», система винных складов. А в 1868 году его преобразовали, под руководством архитектора В. П. Львова, для краткосрочного содержания арестантов. Через 16 лет началось строительство современной тюрьмы. По проекту архитектора А. О. Томишко ее строили
Рядом с «Крестами» был выстроен административный корпус с церковью, дома для надзирателей, кухня с пекарней, четыре больничных корпуса, инфекционный корпус, баня, котельная с электрогенератором, ледник, кузница – всего 20 отдельно стоящих зданий, часть которых была связана переходами или чугунными трапами.
«Кресты» были построены по последнему слову техники: для освещения использовалось электричество, были проведены системы центрального отопления, водоснабжения и канализации. Унитазы в тюрьме настолько потрясали советских зэков, что родилась легенда, что их поставил, использовав деньги от полученной Сталинской премии, один из конструкторов, трудившийся в 30-е годы прошлого века в здешней «шарашке». Чаще всего упоминается авиаконструктор Андрей Туполев, но есть и еще несколько «кандидатов в благотворители». Туполев, кстати, в «Крестах» не бывал, хотя и, действительно, сидел.
Еще одна легенда гласит, что, когда тюрьма была достроена, Антоний Томишко на аудиенции у императора отрапортовал: «Ваше величество, я для Вас тюрьму построил». Царь обиделся: «Не для меня, а для себя!» – и велел замуровать зодчего в одной из камер. Считается, что Томишко замурован в камере № 1000, и никто не знает, где она находится. А всего в «Крестах», согласно легенде, осталось 999 камер. На самом деле в «Крестах» было 960 камер, рассчитанных на 1150 человек. Да и Томишко умер дома, в кругу семьи, в 1900 году, успев построить в Петербурге ряд жилых домов, а также великокняжескую усыпальницу в Петропавловской крепости.
До 1917 года в тюрьме успели посидеть такие знаменитые арестанты, как А. Ф. Керенский, П. Н. Милюков, Л. Д. Троцкий, А. В. Луначарский, В. А. Антонов-Овсеенко, Л. Б. Каменев, М. И. Калинин и другие.
Настала Февральская революция… Разгоряченная революционными лозунгами толпа, митинговавшая у Финляндского вокзала вечером 27 февраля, по призыву М. И. Калинина отправилась штурмовать «Кресты». Тюрьма была захвачена, все заключенные – и уголовные, и политические – выпущены, а их личные дела были сожжены на костре, разведенном во дворе. Но недолго пустовала тюрьма: тут же в «Крестах» оказались министры царского правительства и высокопоставленные полицейские. В частности, бывший премьер-министр Б. 3. Штюрмер, который здесь и умер в конце 1917 года. Затем, уже после Октября, в камерах «Крестов» оказались сторонники Временного правительства.
Из-за тюремных решеток «Крестов» смотрели на волю и выдающиеся деятели русской культуры. В «Крестах» сидели: Л. Гумилев, автор «Черного квадрата» К. Малевич, Н. Заболоцкий, востоковед Т. А. Шумовский, химик А. А. Ливеровский, актер Г. Жженов, полководец К. К. Рокоссовский и многие, многие другие. В тюремной психбольнице умер в блокаду писатель Даниил Хармс.
В блокаду большая часть заключенных была или отправлена на фронт, или эвакуирована на восток. В «Кресты» попадали совершившие преступления в блокадном городе и пленные немцы. Ряд тюремных зданий и сооружений был поврежден немецкими обстрелами, а 7 ноября 1941 года при авианалете были снесены Северные ворота и убиты двое постовых.
За всю историю «Крестов» бежали отсюда всего несколько раз. Первым стал легендарный побег Леньки Пантелеева и троих его товарищей осенью 1922 года. Следующий побег произошел через 47 лет – в последний день августа 1969 года. Заключенный во время прогулки перелез сначала во двор тюрьмы, а затем по решеткам поднялся на крышу здания, откуда уже спустился на Арсенальную набережную.
Красиво сбежали двое заключенных 20 сентября 1984 года. Они изготовили поддельные служебные удостоверения, использовав для этого газетные вырезки и цветные нитки из расплетенных носков. Затем, возвращаясь с прогулки, отстали от остальных, проникли в служебные помещения и вышли на свободу вместе с посетителями тюрьмы. Но, похоже, больше всего побег испугал их самих: один вернулся уже на следующий день, а еще через день был задержан и второй.
Но самым легендарным беглецом из «Крестов» стал Сергей Мадуев по кличке Червонец, знаменитый бандит, не признающий никаких правил. Прозвище Червонец он получил, потому что в такси всегда расплачивался десяткой, чтобы не «поломать фарт» (а в те годы поездка в такси редко стоила больше пяти рублей).
О Мадуеве в воровском мире ходили легенды. Казалось, он не ведает страха, как будто ему ампутировали это чувство. А ведь он жил в СССР, где люди боялись просто свободно высказать свое мнение. В 1989 году он застрелил нахамившего ему швейцара в одном из ленинградских кафе. Свидетелями этого убийства были посетители и работники: десятки людей. Мадуев обвел всех взглядом и спросил: «Кто-то хочет еще?» И только после этого ушел. Однажды он украл общак у воров Тбилиси и Ташкента. Был приговорен воровским сообществом к смерти, но сумел отбиться от 12 (!) человек, что пришли к нему в камеру. Мадуев хорошо знал единоборства и отжимался от пола более 400 раз. Зная его силу, в «Крестах», во время допросов, его держали в специальной стальной клетке.
Хотя, если придерживаться фактов, беглецом Мадуев так и не стал – побег не удался. Он сумел обольстить своего следователя, Наталью Воронцову, и она передала ему револьвер (влюбленную следовательшу осудили на 7 лет). 3 марта 1991 года Мадуев тяжело ранил конвоира, но был задержан и приговорен к расстрелу, который позже, в силу моратория на смертную казнь, заменили на пожизненное заключение. (По мотивам этой истории был снят фильм «Тюремный романс», где главные роли сыграли Александр Абдулов и Марина Неелова.) Мадуев пытался бежать еще два раза: однажды с муляжом пистолета, мастерски сделанным из хлеба, в другой раз настоящий пистолет ТТ с глушителем ему передал охранник, позже утверждавший, что Мадуев воздействовал на него гипнозом.
До сих пор неизвестна судьба «клада Мадуева» – по приблизительным милицейским оценкам, награбленное им на момент ареста оценивалось в 500 тысяч советских рублей. Это были золотые украшения, драгоценные камни, антиквариат, валюта. Мадуев несколько раз указывал на местонахождение своего «клада», на раскопки посылали милиционеров, но те так ничего и не находили. Мадуев обычно озвучивал милиционерам две версии: первая – все лежит в багажнике старых «жигулей», стоящих в одном из питерских двориков, вторая – все добро закопано в могиле на Смоленском кладбище.
Мадуев умер в колонии «Черный дельфин» в 2000 году, ему было сорок четыре года.
С этой тюрьмой прочно связано имя Анны Ахматовой. Сюда она приносила передачи для своего сына Льва Гумилева и стояла в многочасовых тюремных очередях.
В 2006 году в коридоре «Крестов» был установлен памятник поэтессе. Об этом просила сама Ахматова. В поэме «Реквием» она завещала:
А если когда-нибудь в этой странеВоздвигнуть задумают памятник мне,Согласье на это даю торжество,Но только с уел овьем: не ставить егоНи около моря, где я родилась(Последняя с морем разорвана связь),Ни в царском саду у заветного пня,Ще тень безутешная ищет меня,А здесь, где стояла я триста часовИ где для меня не открыли засов.Затем, что и в смерти блаженной боюсьЗабыть громыхание черных марусь,Забыть, как постылая хлопала дверьИ выла старуха, как раненый зверь.И пусть с неподвижных и бронзовых век,Как слезы, струится подтаявший снег,И голубь тюремный пусть гулит вдали,И тихо идут по Неве корабли.