Два рассказа
Шрифт:
…Ганка работала и напевала. На жатве она была самая маленькая и самая неопытная. Подрядчик Пенчо холостой, в возрасте.
— Эй, межу переедешь! — окликнул он.
Девушка выпрямилась. Красивый был Пенчо: светлые усы, синие глаза. Ганка снова стала помогать подружкам. Пусть видят, что горянки хорошие жницы. Сухая солома попискивала под серпом.
Взгляд с каждым днем становился все более
— Что, о доме затосковала? — шутили жницы.
После обеда девушки легли под дикой грушей. Но сон не шел к Ганке. Красивый, очень красивый Пенчо. Посватается ли он к ней? Ганка лежала, смотрела на мелкие листья груши над собой и думала об ожерелье из золотых монет для невесты…
Я слушаю рассказ артиста и вижу невесту на старой фотографии. Не о ней ли рассказывает гость? А он, разомлевший, зачарованный огнем очага, держит в руке рюмку и продолжает говорить.
…Молодые вернулись с песнями, со свадебными шутками и пригласили фотографа. Вскоре после свадьбы умер отец Пенчо. Старик был доволен снохой, даже грамоте начал ее учить. Ганка была обеспокоена, что после смерти свекра Пенчо изменился. Она видела, что на душе у него неспокойно. Однажды она попробовала завести разговор с мужем, но Пенчо отмахнулся: «Плохое наследство оставил нам отец. Пока строил дом, оброс долгами. А я рассчитывал лавку открыть на нижней дороге. Голодной ты не будешь — хоть в гайдуки пойду».
Родился ребенок. Пенчо совсем потемнел. Однажды вечером Ганка увидела, что он чистит старое ружье и точит кож.
— Пойду на ту сторону Балкан, где меня не знают. А иначе из нужды не выйти.
Бросила она ребенка.
— Не пущу, лучше я к тетке побегу, уговорю ее, чтобы к нам перебралась жить.
А тетка эта в молодости убила свою свекровь и после смерти мужа завладела всем наследством. Вот о ней и вспомнила Ганка.
Однажды рано угром по тропе она отправилась в горную деревню. Что она обещала тетке, как ее уговаривала, никто не знал, но только через неделю та явилась и осталась жить. После того как ее деньгами погасили последние долги, тетка почувствовала себя хозяйкой в доме. Пенчо решил ехать в Германию. Многие габровцы уезжали туда на заработки и возвращались с тугими карманами. Провожала его Ганка с малышом на руках, просила, чтобы писал
С тех пор немало времени пролетело. Дерево и то заживляет свои раны. А человек… что ж? Появился в деревне бродячий гончар из Тузлука, увидел красивую вдову. Ганка увидела в нем надежду на счастье. Ушла она к новому мужу, и вот еще двое мальчуганов схватились ручонками за ее фартук.
Однажды кто-то постучал в дверь. Она открыла. Пенчо! Держит коня под уздцы, волосы седые, и только глаза те же.
Стоят они друг против друга, никто не решается шагнуть навстречу.
— Ганка, сколько писем я тебе писал. Как ты могла поверить?
Шагнула она к нему. Двое мальчуганов держали ее за юбку и как волчата смотрели на чужого человека с хорошим конем.
— В каждом письме я посылал тебе по десять золотых минцев. Как же ты могла поверить?
Подкосились у ние ноги. Тетка… Деньги… Письма прятала. Обманывала… Что делать? Уйти? Но двое детей держат ее за юбку. Нет, ее путь закончился на этом пороге. Пусть Пенчо возьмет хотя бы своего сына. Пусть сын радуется отцу, а отец сыну…
Артист держит рюмку за тоненькую ножку.
— Банальная, сентиментальная история. Но представь себе, что тот человек с конем — мой дед, а парнишка, который уходит к нему от матери, мой отец. И с той поры они зажили вдвоем. Как мне рассказывали, дед вскоре умер, умер неожиданно. А у отца были уже свои дороги в жизни. Сам я приехал в эти места впервые. Эта уродливая развалина — мой дом. Два дня назад я расколотил дверь со двора, взобрался на второй этаж и знаешь что нашел? Стул и фотографию на стуле. Забрал я их, но потом вспомнил, что надо поехать в Жылтеш, и оставил их у тебя. А дом… я решил отказаться от наследства. Дом, из которого ушла любовь, проклятый дом…
Артист вздрогнул и взглянул на свою руку:
— Сломал я твою рюмку… Извини.