Два рассказа
Шрифт:
Щемило по своему ушедшему боевому прошлому...
Но обречённость его теперь бездействия - оказалась куда затопистей, чем он ожидал. Всей беды своей он ещё не предвидел.
Когда в конце 1945 на одном кремлёвском совещании Сталин упрекнул Жукова, что он приписывает все победы себе, Жуков готовно отказался: ВСЕХ - никогда не приписывал. И когда в апреле 1946 горько пережил лукавый ход Булганина - тоже он беды своей ещё не понял. А пробыть Главнокомандующим сухопутными войсками досталось ему всего месяц: на Главном Военном Совете вдруг стали зачитывать показания бывшего адъютанта Жукова (оказывается, арестованного!) и главного маршала авиации Новикова (оказывается,
Крутое падение, болезненное, - но всё ж не тюрьма.
Однако, вот, написать своей рукой в воспоминаниях, что за все свои мировые победы четырежды Герой Советского Союза - единственный такой в стране!
– был сброшен в командующего военным округом, - перо не берёт, перед историей стыдно, об этом надо как-то промолчать.
Но и это ещё был не край беды. Не прошло двух лет, как арестовали генерала Телегина, члена военного совета при Жукове в конце войны (и как много позже узналось, ему выбили все зубы, он терял рассудок, да и Новикова пытали также, а потом - выпустили), - вот тогда Жуков понял, что идёт Берия - на него. И тогда-то был у него первый инфаркт.
А Берия с Абакумовым вдруг нагрянули на подмосковную дачу Жукова (подаренную Сталиным за спасение Москвы, вот где он сейчас писал мемуары) - якобы проверять хранение документации, рылись в ящиках, вскрыли сейф, нашли старые оперативные карты, которые полагалось сдавать, - это Главнокомандующему! И состряпали строгий выговор.
Нет, не арестовали пока: Сталин - спас, заступился! Но сослали - на Уральский военный округ, уже и не приграничный. Как это походило на ссылку Тухачевского в 1937 в Средневолжский округ - только того арестовали сразу в поезде. Так - и ждал себе теперь. И держал наготове малый чемоданчик - с бельём, с вещицами.
Славы - как не бывало. Власти - как не бывало. И отброшен - в бездействие, в мучительное бездействие, при всех сохранённых силах, воле, уме, таланте, накопленных стратегических знаниях.
Иногда думал: да неужели - это замысел самого Сталина? (Не простил того белого коня на параде Победы?..) Да нет, это Берия заморочил ему голову, оклеветал.
А с другой стороны - нашлись в мире антинародные силы, которым выгодно было создать обстановку "холодной войны". Но в Холодной - Жуков был совсем бесполезен, это правда.
Однако в те годы ему бы и в голову не пришло сидеть писать воспоминания: ведь это, как бы, признать конец своей жизни?
А Сталин - не забыл своего оклеветанного, но верного полководца и героя, нет. В 1952 допустил его на съезд партии, и кандидатом в ЦК. И перевёл опять в Москву, и готовил ему какую-то важную должность в новой сложной обстановке.
Но - внезапно скончался...
Вечная память Ему! А обстановка стала - ещё и ещё более сложная. Берия ходил в главарях, но не он один. И Жуков снова стал Главнокомандующим сухопутных войск и первым заместителем министра обороны.
И прошло ещё два месяца - сильно пригодился Жуков! Вызвали его Хрущёв и Маленков: завтра на Политбюро (теперь его переназвали потише, в Президиум) в повестке дня будет стоять военный вопрос, ты будешь вызван туда - и нужно там же сразу арестовать Берию! Это пока будем знать только мы трое. А ты возьми с собой двух-трёх надёжных генералов, и конечно адъютантов, и оружие.
И в назначенный час сидели в приёмной, ждали вызова (генералы гадали, зачем их позвали, - объяснил им только уже перед входом на заседание, и кому - стоять на дверях с пистолетами). Вошёл, прошагал немного и бегом на Берию!
– и за локти его, рывком, медвежьей силой, оторвать от стола: может у него там кнопка, вызвать свою охрану? И гаркнул на него: "Ты - арестован!!" Доигрался, сволочь, Гад из гадов! (Политбюро сидит, не шелохнется, из них никто б не осмелился.) Тут вспомнил тамбовский приём, как брали в плен "языков": адъютанту - вынуть у арестованного брючный ремень, тут же отрезать, оторвать пуговицы с брюк, - пусть штаны двумя руками держит. И - увели. В просторном автомобиле положили на пол, закутанного плотно в ковёр, и кляп во рту, а то ведь охрана ещё остановит машину на выезде из Кремля. Сели четыре генерала в ту же машину - на вахте их только поприветствовали. И отвезли гада в штаб Военного округа, в бункер внутреннего двора - и ещё подогнали танки с пушками, наведенными на бункер. (А трибунал вести досталось Коневу.)
Только: и этого сладкого мига - в мемуары не вставишь. Не целесообразно. Не помогает коммунистическому партийному делу. А мы прежде всего коммунисты.
После этой операции Коллективное руководство снова призвало Жукова к реальному делу. Вот только когда - стал он министром обороны, во всю силу и власть, Хозяин Армии. И в какой ответственный момент: развитие атомного оружия! (Вместе с Хрущёвым дружески летали в Тоцкие лагеря на Урал, проводили опыт на выживаемость наших войск, 40 тысяч на поле, сразу после атомного взрыва: отработка упреждающего тактического удара против НАТО.) Готовил Армию на великие задачи, хоть и против Америки бы.
Теперь и ездил в Женеву на встречу союзных стран "в верхах". (И встретил там коллегу-Эйзенхауэра: ишь ведь, уже Президент!)
Как бывает в жизни - беда к беде, а счастье к счастью, - тут и женился второй раз, Галина на 31 год моложе. И - ещё одна дочка родилась, уже третья, - да тем дороже, что малышка. Как внучка...
А на Сталина - не осталось зла, нет. Всё перенесенное за последние годы - просто вычеркнул из памяти. Сталин был - великий человек. И - как сработались с ним к концу войны, сколько вместе передумано, решено.
Только - XX съезд партии потряс сознание: сколько же открылось злоупотреблений! сколько! И подумать было немыслимо.
На XX съезде стал - кандидатом в Политбюро.
А вослед Съезду - стали подступать, подступать ко всесильному военному министру некоторые генералы - поодиночке, по два: "Георгий Констиныч, да не нужны нам теперь в армии политотделы, комиссары, они нам только руки связывают. Освободите вы нас от них, сейчас вам никто не посмеет помешать".
– "Да и от смершевцев подковырчивых, от Особотделов тоже! Вполне будет - в духе Съезда".
Так подступали не один раз - и по-тихому, и в малом застольи (только Жуков никогда не распивался): мол, победила-то Гитлера РУССКАЯ армия, а что из нас опять дураков выворачивают? Так не пришла ли пора, Георгий Констиныч... ? И даже прямо: мол, сейчас министр Вооружённых Сил посильней всего Политбюро, вместе взятого. Так что - и... ? может быть... ?
Жуков даже и задумывался: может, и правда? Сила - вся была у него, и смётка боевая сохранялась, и свалить ЭТИХ всех было, в оперативном смысле, не трудно.