Два романа об отравителях
Шрифт:
— Наверное, вы могли бы проделать нечто подобное и с моим списком? — В голосе миссис Хаббард звучало уважение.
— Безусловно. Дама в туфле на правую ногу надевает браслет на левую руку. Потом она пудрится, красит губы, идет обедать и роняет кольцо в тарелку с супом. Видите, я вполне могу запомнить ваш список. Однако нас интересует совсем другое. Почему украдены столь разные предметы? Есть ли между ними какая — то связь? Может, вор страдает какой — то манией? Первый этап нашей работы — аналитический. Мы должны тщательно
Пуаро углубился в чтение, в комнате воцарилась тишина.
Миссис Хаббард впилась в него взглядом, как ребенок, который смотрит на фокусника, ожидая, что из его шляпы появится кролик или, по крайней мере, ворох разноцветных лент. Мисс Лемон же бесстрастно уставилась в одну точку — наверное, предаваясь размышлениям о своей картотеке.
Когда Пуаро наконец нарушил молчание, миссис Хаббард даже вздрогнула.
— Прежде всего мне бросилось в глаза, — сказал Пуаро, — что, как правило, пропадали недорогие вещи, порой сущие пустяки. Исключение составляют лишь стетоскоп и бриллиантовое кольцо. О стетоскопе пока говорить не будем, в данный момент меня интересует кольцо. Вы думаете, оно дорогое?
— Точно не знаю, месье Пуаро. Там был один большой бриллиант и мелкая осыпь сверху и снизу. Насколько я понимаю, кольцо досталось мисс Лейн от матери. Она очень переживала из — за его пропажи, и все мы вздохнули с облегчением, когда оно нашлось в тарелке мисс Хобхауз. Мы решили, что это дурная шутка.
— И вполне возможно, так оно и было. На мой взгляд, кража и возвращение кольца весьма симптоматичны. Ведь из — за пропажи губной помады, компактной пудры или книги никто не будет обращаться в полицию. А из — за дорогого бриллиантового колечка будут. Дело, без сомнения, должно было дойти до полиции, и поэтому кольцо вернули.
— Но зачем же красть, если все равно придется отдавать? — наморщила лоб мисс Лемон.
— Действительно, — сказал Пуаро, — зачем? Однако сейчас мы не будем заострять на этом внимание. Я хочу как — то упорядочить пропавшие вещи, и кольцо в моем списке занимает первое место. Что собой представляет его хозяйка, мисс Лейн?
— Патрисия Лейн? Она очень милая девушка, пишет какой — то диплом… по истории или археологии… не помню.
— Она из богатой семьи?
— О нет. Денег у нее мало, но одевается она очень опрятно.
Кольцо, как я говорила, принадлежало ее матери. У нее есть еще пара украшений, но вообще гардероб небогатый, и в последнее время она даже бросила курить. Из экономии.
— Опишите мне ее, пожалуйста.
— Это вполне заурядная девушка, так сказать, ни то ни се. Аккуратная. Спокойная, воспитанная, но в ней нет изюминки. Она просто хорошая, порядочная девушка.
— Кольцо оказалось в тарелке мисс Хобхауз. Что собой представляет эта девушка?
— Валери? Смуглая, темноволосая. Умная, остра на язык. Работает в салоне красоты «Сабрина Фер», вы, наверное, знаете.
— А они дружат?
Миссис Хаббард задумалась.
— Пожалуй, да. Хотя у них мало общего. Впрочем, Патрисия со всеми ладит, однако не пользуется особой популярностью. А у Валери Хобхауз есть и враги, нельзя ведь безнаказанно смеяться над людьми, но есть и поклонники.
— Понятно, — сказал Пуаро.
Значит, Патрисия Лейн — девушка милая, но заурядная, а Валери Хобхауз — яркая личность…
Он подвел итог размышлениям:
— Особенно интересен, на мой взгляд, диапазон пропаж. Есть мелочи, скажем: губная помада, бижутерия, компактная пудра… Сюда же можно отнести и морскую соль, коробку конфет. На них вполне может польститься кокетливая, но бедная девушка. Но зачем ей стетоскоп? Его скорее украл бы мужчина, украл, чтобы продать или заложить в ломбард. Чей это стетоскоп?
— Мистера Бейтсона… Это такой рослый добродушный юноша.
— Он изучает медицину?
— Да.
— А он очень рассердился, узнав о пропаже?
— Он был вне себя от бешенства, месье Пуаро. Он — человек вспыльчивый и в минуты гнева способен наговорить кучу дерзостей, но потом быстро остывает. Он не может относиться спокойно к тому, что крадут его вещи.
— А неужели кто — нибудь может?
— Ну, как сказать… У нас живет мистер Гопал Рама из Индии. Его ничем не проймешь. Он только улыбается, машет рукой и говорит, что материальное не представляет никакой ценности.
— А у него что — нибудь украли?
— Нет.
— Понятно. А кому принадлежали фланелевые брюки?
— Мистеру Макнабу. Они были очень ветхие, и все считали, что пора их выбросить, но мистер Макнаб очень привязан к своим старым вещам и никогда ничего не выбрасывает.
— Ну, вот мы и добрались до второго пункта моей классификации — до вещей, которые, по идее, не представляют для вора никакой ценности: старых фланелевых брюк, электрических лампочек, борной кислоты, морской соли… Да, чуть не забыл поваренную книгу. Конечно, кто — нибудь и на них может польститься, но маловероятно. Кислоту, скорее всего, взяли по ошибке; лампочку, наверное, хотели вкрутить вместо перегоревшей, да позабыли… поваренную книгу могли взять почитать и, так сказать, «заиграли». Брюки могла взять уборщица.
— У нас две уборщицы, и обе — женщины очень честные. Я уверена, что они ничего не возьмут без спросу.
— Не буду спорить. Да, чуть не забыл про выходные туфли, вернее, про одну туфлю из новой пары. Чьи они были?
— Салли Финч. Она из Америки, фулбрайтовская стипендиатка.
— А может, она куда — нибудь ее засунула и забыла? Ума не приложу, зачем кому — то понадобилась одна туфля.
— Нет, мы обыскали весь дом, месье Пуаро. Понимаете, мисс Финч тогда собиралась в гости. Она надела вечерний туалет, и пропажа оказалась для нее настоящей трагедией — ведь других выходных туфель у нее нет.