Два сердца (CИ)
Шрифт:
Королева вернулась быстро, я даже не успела как следует испугаться и перенервничать.
– Вот, держи.
– Поминутно оглядываясь, словно боясь, что кто-нибудь увидит ее за столь низменным занятием, эльфийка сунула мне небольшой увесистый мешочек из темно-красного бархата. На ее руке сверкнул огромным бриллиантом массивный золотой перстень, я задохнулась, мгновенно узнав эту прямо-таки неприлично дорогую, роскошную вещь. Да это же мое собственное обручальное кольцо! Эло в свое время сам одевал мне его на палец. А теперь, выходит, отдал Ратонишэлль. Ну что ж, все вполне нормально и логично, я, помнится, вообще не стала носить
– Ну, чего смотришь?!
– злобно прошипела Ратонишэлль, отдергивая руку, словно боясь, что я ее укушу или попытаюсь сдернуть кольцо.
– Нет у меня простых платьев, да и не подойдут тебе мои вещи, - эльфийка погано ухмыльнулась, - ты слишком толстая! Бери деньги, купишь себе что-нибудь в городе!
– Хорошо, - спокойно отозвалась я, ругаться с хамками, которые даже оскорбить как следует не умеют, и стараются просто мелочно поддеть, не проявляя никакой фантазии и остроумия - себе дороже.
– Теперь пошли на конюшню, прикажешь выдать мне лошадь и беспрепятственно выпустить за территорию дворца.
– С удовольствием! Хоть в карету садись, лишь бы уж ехала и не оглядывалась!
– Ну, карета - это, пожалуй, лишнее. А вот хорошая сбруя и седло мне не помешают. Ты бы хоть плащ или накидку какую принесла, чтобы я свою странную одежду прикрыла... Да еще, может, поколдуй как-нибудь, чтобы я не так уж в глаза окружающим бросалась.
– А ты не дура, - косо глянула на меня Ратонишэлль. Похоже, это открытие здорово удивило и даже напугало королеву.
– Уж что есть, - скривилась я.
– Неужели ты думаешь, я твоего муженька только внешностью привлекла?
Эльфийка предпочла не отвечать на откровенную провокацию и замахала руками, словно отгоняя комара, жаждущего испить ее голубой кровушки. Острые уши порывались повторять замысловатые движения, но тяжелые золотые серьги не давали им пуститься в причудливые пассы вслед за руками, и кончики лишь жалобно подергивались, будто мечтая освободиться от отягощавших их драгоценностей. Ратонишэлль прикусила нижнюю губу и вперилась в меня откровенно недоброжелательным взглядом, я даже испугалась, что она какую-нибудь гадость наворожит, и уже успела пожалеть, что попросила магическую маскировку. Но было поздно. По телу прошла сильная судорога, выламывая его под немыслимыми углами, и почти тут же отпустила, сменившись легким покалыванием на лице и ушах.
– Пошли!
– Ратонишэлль не дала мне даже отдышаться, схватила за руку и потянула вон из кабинета. Я, еще не до конца придя в себя, послушно зашагала за ней, и осознала, что произошло, только глянув в случившееся на пути зеркало. Ну и ну! Я чуть шею себе не свернула, пытаясь разглядеть двух эльфиек - одну в роскошном придворном наряде, а другую - замотанную в плащ, нервно цокающую шпильками пижонских сапожек из черной лаковой кожи. Н-да, похоже, Ратонишэлль, не сильно задумываясь, придала мне вид младой эльфийской девы, укутанной в простую непритязательную накидку по местной моде... Ну что ж, не худшая маскировка. Скорее наоборот, одна из лучших для данной ситуации.
– Слушай и запоминай. Теперь ты моя подруга из Города-увитого-Плющом, Цаноривэлль. Морок продержится до рассвета, тебе вполне хватит времени, чтобы покинуть Город-под-Кленами, - сквозь зубы инструктировала королева, нервно зиркая направо-налево. Торопясь от меня отделаться, она неслась, как крепко подстегнутая лошадь, я, едва не падая на поворотах, с трудом поспевала за ней.
– Катись куда хочешь, коня, считай, я тебе подарю, только убирайся подальше от наших земель и никогда здесь больше не появляйся!
– Постараюсь!
– искренне пообещала я, мечтая и в самом деле больше не возникать в этом дворце и не видеть эльфа, отнявшего все, на чем стояла моя жизнь.
– А... Слушай, меня же сейчас никто не узнает! Пойдем, может быть, в подвалы к Зеркалу, а? Я бы смогла убраться так далеко, что ты точно никогда в жизни меня бы больше не увидела.
– Нет, ты все-таки идиотка, - искоса глянув на меня, вынесла свой вердикт моя провожатая.
– К твоему сведению, любой маг раскусит наложенный на тебя морок за мгновение. А магов в нашем дворце хватает. И, думаю, все они собрались как раз около Зеркала - поворожить да узнать, где беглянка скрывается. Так ты все еще хочешь в подвалы?
– Нет, спасибо, - все проняв, тут же пошла на попятный я.
В конюшне Ратонишэлль властным жестом подозвала почтительно кланяющегося остроухого конюха и повелительно указала на изящную рыжую кобылку с длинной шелковистой гривой и лукавыми, донельзя хулиганистыми глазами:
– Заседлай и взнуздай Конфетку.
– Как?
– презрительно фыркнула я.
– А что, еще более гламурное и пафосное имя придумать не смогли?
– Это одна из моих личных лошадей!
– тут же с готовностью начала наливаться злобой Ратонишэлль.
– Тебя кличка не устраивает? Ну так придумай что-нибудь свое!
– Барракудой назову, - с присущей мне категоричностью и решительностью постановила я. Вряд ли королева знала, что сие значит, но, судя по тому, как она попятилась, слово это ей не понравилось совершенно. Впрочем, явившийся конюх не дал эльфийке продолжать выражения ее сиятельного негодования: поймав заинтересованный взгляд работника конюшни, Ратонишэлль всхлипнула и повисла у меня на шее:
– Ах, милая моя, может, ты передумаешь? Ночью ведь так опасно ехать - можно наткнуться на диких зверей, а то и на разбойников! Лучше останься, отдохни как следует, а завтра с новыми силами в путь пустишься!
Ха! И что, интересно, она будет делать, если я сейчас пожму плечами и скажу: 'А знаешь, ты, пожалуй, права, задержусь-ка я у вас еще на пару деньков'?!
– Ну что ты, дорогая! Сама понимаешь, я должна ехать, - защебетала я, поддерживая этот затеянный для слуг спектакль и отмечая, что Ратонишэлль даже о моем голосе позаботилась - сделала его тише, мягче и на полтона выше, как у настоящей эльфийки.
– Ах-ах-ах... Но ты, как только доберешься, сразу - сразу же, слышишь, - напиши мне, все ли благополучно!
– пела королева, старательно обнимая меня поверх своих же чар и слегка вздрагивая, надо думать, от отвращения. Я отметила приторный, до омерзения сладкий и сильный запах ее духов, невольно поморщилась и, тут же устыдившись столь низменного проявления чувств, с жаром обхватила эльфийку за плечи. Со стороны мы наверняка и впрямь гляделись близкими подругами, нежно прощающимися перед длительной разлукой. А то, как мы кривились и, не в силах сдерживаться, вздрагивали, будто от прикосновений змеи, думаю, никто и не заметил.