Два сердца
Шрифт:
– Понятно. А что такое «реверанс»?
– спросила я.
Теперь-то я знаю, что это за штука, потому что Молли показала мне, как она делается, но тогда я, конечно, этого не знала. Шмендрик, надо сказать, не засмеялся (разве только глаза его как-то странно блеснули). Вместо ответа он махнул рукой, чтобы я повернулась и смотрела вперед, а сам снова запел:
Сузли, Сузли, тра-ля-ля, Встретил я тебя не зря.
Ты мне нравишься, красотка, откровенно говоря…
Сузли, Сузли, непоседа,
Я хочу тебе сказать:
Мы поженимся во вторник,
Чтобы до среды не ждать…
Еще
Шмендрик и Молли ехали не торопясь, давая серой кобыле время поправиться, но вскоре ее копыто совсем зажило, и остаток пути мы проделали галопом. Я уже говорила, что серая и гнедая не выглядели ни волшебными, ни даже какими-нибудь особенными, но они могли скакать буквально часами и при этом ни капли не уставать. Они даже почти не потели - я знала это, потому что по вечерам помогала Шмен-дрику и Молли чистить их и купать. И спали они на боку, как люди, а не стоя, как обычные лошади.
И все же, чтобы добраться до королевской резиденции, нам потребовалось целых три дня. Молли сказала - с тем, первым замком, который стоял на морском берегу и рухнул, у Лира были связаны неприятные воспоминания, поэтому новый замок он выстроил как можно дальше от моря, постаравшись сделать его совершенно непохожим на прежний. Строго говоря, он и на замок-то был не особенно похож. Правда, он стоял на холме, чтобы король издалека мог видеть, кто приближается к нему по дороге, но и только. Вокруг не было рва с водой, у ворот не дежурила стража в сверкающих доспехах, а на стенах был поднят только один флаг - синий с изображением белого единорога. Больше ничего примечательного в этом замке не было.
Я была разочарована, и хотя изо всех сил старалась этого не показывать, Молли все равно заметила, как я расстроилась.
– Ты думала, король живет в крепости, правда?
– спросила она мягко.
– И конечно, ты ожидала увидеть мрачные сторожевые башни из серого камня, реющие на ветру разноцветные стяги, ощетинившиеся пушками стены, закованных в броню рыцарей и сигнальщиков, которые начинают трубить как только на горизонте покажется враг… Извини, детка, но здесь все по-другому. Я понимаю - это твой первый замок, но…
– Ничего страшного, - выдавила я, с трудом справившись с собой.
– Я все равно думаю, что он очень красивый…
И королевский замок действительно был очень красив. Отлогий, залитый солнцем холм, на котором он был выстроен, сплошь зарос яркими полевыми цветами. Снаружи к стенам лепились маленькие нарядные домики посада, так что в случае опасности его жители могли укрыться в замке, а перед воротами раскинулась просторная и чистая рыночная площадь. Я сказала:
– Достаточно взглянуть на замок, чтобы понять, что король - хороший человек.
Молли долго смотрела на меня, слегка склонив голову набок, потом сказала:
– Он герой. Не забывай об этом, что бы ни видели твои глаза и что бы тебе ни казалось. Настоящий герой, Суз.
– Это я знаю, - ответила я.
– И я абсолютно уверена, что король мне поможет.
Но на самом деле моя уверенность пропала, как только я увидела этот миленький, уютный замок. Теперь я просто не знала, что и думать.
Войти в замок оказалось проще простого. Шмендрик просто постучал в ворота, они открылись, и мы вошли. На рыночной площади перед воротами шла бойкая торговля самыми разными фруктами, овощами, горшками, сковородками, одеждой и прочим - совсем как в нашей деревне, и хотя все торговцы окликали нас, наперебой предлагая свои товары, никто не попытался помешать нам войти в замок. Правда, ворота были высокими и крепкими, к тому же за ними нас остановили двое мужчин, которые спросили, как нас зовут
Молли была права - я действительно представляла королевский замок совсем другим. Я думала - там, в сырых, холодных, полных теней коридорах прохаживаются надменные придворные дамы и, бряцая оружием, маршируют молчаливые стражники, но все оказалось совсем не так. Коридоры, по которым я и Молли шагали за Шмендриком, были ярко освещены солнцем, врывавшимся в высокие, стрельчатые окна, а люди, попадавшиеся на нашем пути, в большинстве своем кивали нам или приветливо улыбались, хотя наверняка видели нас впервые в жизни. Потом мы прошли витую каменную лестницу, которая была такой огромной, что я, как ни старалась, не смогла разглядеть верхнюю площадку. Я была уверена, что король живет в самой высокой башне, но Шмендрик не обратил на лестницу ни малейшего внимания. Он вел нас куда-то в глубь замка, мимо просторного зала с таким большим очагом, что в нем можно было зажарить трех быков сразу, мимо кухонь, буфетной и прачечной, и наконец остановился перед дверью небольшой комнатки, располагавшейся под еще одной гигантской лестницей. Вот здесь-то было по-настоящему темно и мрачно. Пожалуй, если не знать, где искать, эту комнатку можно было и вовсе не заметить. Стучать Шмендрик не стал, не стал он и произносить никаких магических команд; он просто стоял перед дверью и молчал, и вскоре дверь дрогнула, отворилась - и мы вошли.
Король был в этой комнатке, и он был совершенно один.
Он сидел в самом обыкновенном деревянном кресле, а вовсе не на троне, и эта его комната под лестницей действительно оказалась небольшой, - даже меньше, чем та, где стоит мамин ткацкий станок. Может быть, поэтому король выглядел в ней таким большим. Он был таким же высоким, как Шмендрик, но гораздо, гораздо крупнее. Я думала, у него будет окладистая, длинная борода, закрывающая всю грудь, но бородка у него была короткая, как у моего папы, и совсем седая. И волосы у него тоже были седыми. На короле была красная с золотом мантия, а на голове настоящая золотая корона - правда, очень маленькая, не больше венка из цветов, какой у нас в деревне надевают в конце года на лучшего барана. Лицо короля показалось мне добрым; у него был большой нос и большие, как у маленького мальчика, голубые глаза, но глаза эти выглядели такими усталыми и сонными, что казалось удивительным, как ему удается держать их открытыми. Иногда, впрочем, ему не удавалось. Больше в комнатке никого не было, и король смотрел на нас с таким видом, словно он знает, кто мы такие, но не совсем понимает, зачем мы пришли.
Наконец лицо его дрогнуло, король попытался улыбнуться.
– Ваше Величество, - сказал Шмендрик очень спокойно и внятно, - это мы: Шмендрик и Молли. Молли Гру.
Король несколько раз моргнул, но продолжал молчать.
– Молли с котенком, - шепотом добавила Молли.
– Ты ведь помнишь котенка, Лир?
– Да, - сказал король. Казалось, ему потребовалась целая вечность, чтобы произнести одно-единственное слово.
– Да, конечно, я помню котенка…
Но ничего больше он не прибавил, и мы стояли и молчали, а король продолжал улыбаться, глядя на что-то такое, что видел он один.
– Она тоже иногда забывала, кто Она такая… - негромко сказал Шмендрик Молли, и я заметила, как изменился его голос. Теперь он был почти таким же, как в тот раз, когда маг рассказывал, каким был этот край до Лира.
– И тогда нам приходилось напоминать Ей, что Она - единорог, - закончил он.
Король тоже изменился. Его глаза прояснились, заблестели, наполнились мыслью, и он наконец увидел нас.
– О, мои дорогие друзья!..
– негромко проговорил Лир и, поднявшись, шагнул вперед и обнял сначала Шмендрика, потом Молли. Теперь я ясно видела, что он не только был героем, но и остался им; я даже подумала, что все еще может кончиться хорошо. Да, конечно, все будет хорошо…