Два шага до горизонта
Шрифт:
– Да, конечно, – коротко кивнул Мистелий, не имеющий ни малейшего желания сопровождать процесс поглощения изысканной пищи разговорами на теологические темы. Он и в кахимских богов толком не верил, вознося им благодарности по урочным дням только в силу укоренившихся традиций, а до йеритского Поднебесного ему и вовсе не было никакого дела. Пусть сидит себе на небесах, пусть указывает Путь йеритам… Но пусть проводником на этом Пути остается преподобный Сирх, знающий толк в тонких винах и вкусной еде.
Прекрасно понимая нетерпение кахимца, Сирх не
Мистелий при своем небольшом росте и тщедушном телосложении отличался феноменальной прожорливостью и не отказывался ни от чего. К концу трапезы вид у кахимца был несколько осоловелый, и ему приходилось долго собираться с силами прежде, чем отправить в рот очередной соблазнительный кусочек.
Минос тоже успел насытиться и выпить вина. А вот Сирх ел мало и прикладывался только к стакану с охлажденным соком. Он ждал момента, когда можно будет перейти к интересующему его вопросу.
Наконец, заметив, что у Мистелия Глата осталась способность поглощать пищу только глазами, Сирх приказал принести чаши для омовения рук.
– А знаешь ли ты, почтеннейший Мистелий, что именно благодаря присутствующему здесь Миносу, сегодня днем на площади был задержан объявленный в розыск опасный преступник, – как бы между прочим заметил Сирх, когда кахимец, вымыв руки, в блаженной истоме откинулся на спинку кресла с бокалом красного вина в руке.
– Ты проявил похвальную бдительность, – взглянув на Миноса, одобрительно наклонил голову Мистелий.
– Ничего удивительного, – не давая возможности Миносу произнести хотя бы слово, быстро сказал Сирх. – Управление общественного порядка весьма предусмотрительно распространило среди жителей Меллении листовки с описаниями преступников. Точно так же поступил бы на месте Миноса любой правоверный йерит.
– Не сомневаюсь, – деликатно икнув в платок, ответил Мистелий. – Позволь спросить, преподобный, с какой целью ты попросил меня привести этого преступника в твой дом?
– Ну мне просто хотелось на него взглянуть, – неопределенно взмахнул рукой Сирх. – Насколько мне известно, другого случая удачного побега заключенных из столичной тюрьмы до сих пор не было.
– К тому же он называет себя Граисом из Сиптима, – лукаво взглянув на Сирха, заметил кахимец.
– Это тоже одна из причин, по которой я хочу на него взглянуть, – не стал возражать Сирх. – Как вам должно быть известно, одно время, до того, как настоящий Граис из Сиптима был приговорен к смертной казни за подстрекательство к мятежу, мы с Миносом были довольно близко с ним знакомы…
Мистелий Глат удивленно посмотрел на Сирха.
– По сведениям, переданным мне из Халлата, этот преступник утверждает, что он и есть тот самый Граис из Сиптима, исчезнувший пятнадцать лет назад, – сказал Мистелий Глат. – Да и Минос, как я понимаю, опознал его…
– Минос опознал по описанию беглого заключенного, – быстро вставил Сирх. – Но он сказал мне, что не узнал в нем Граиса, с которым когда-то был знаком.
– Это так? – повернулся кахимец к Миносу.
Тот быстро кивнул и посмотрел на Сирха, чтобы убедиться, что все сделал правильно.
– Самозванцы, выдающие себя за Граиса из Сиптима, и прежде появлялись в Йере, – продолжил свою речь Сирх. – Особенно много их было в первые два-три года после исчезновения Граиса… А теперь, как видно, появился новый ловкач, решивший воспользоваться популярным в народе именем.
– Значит, преподобный, вы полностью исключаете возможность возвращения настоящего Граиса? – спросил Мистелий Глат.
– Надеюсь, так же, как и ты, добрейший Мистелий, – заговорщицки улыбнулся кахимцу Сирх.
– Когда произошла та давняя история, меня еще не было в Йере, – сказал Мистелий и сделал большой глоток вина, – намек Сирха остался непонят им.
– Но мы же с тобой здравомыслящие люди, – все тем же доверительным тоном продолжал Сирх. – Не так ли, Мистелий? – Кахимец, мгновение подумав, кивнул в знак согласия с данным утверждением. – Нам известно, что Граис был заключен в Халлатскую тюрьму и приговорен к смертной казни. Также нам известно, что до недавнего прискорбного происшествия удачных побегов из столичной тюрьмы совершено не было. Пусть старая тюрьма в столице была похуже нынешней, но все же это была тюрьма, а не постоялый двор. А это значит…
Сделав таинственную паузу, Сирх выжидающе посмотрел на судебного вершителя Меллении.
– И что же это значит? – нетерпеливо спросил тот.
– А это значит, что Граис никогда не покидал Халлатской тюрьмы, – улыбнувшись, закончил Сирх.
– Что же в таком случае произошло? – все еще не понимая, куда клонит Сирх, задал вопрос кахимец.
Опустив уголки губ, преподобный развел руками. Его жест и мимика должны были изобразить, что он прекрасно понимает, почему судебный вершитель не желает сам ответить на этот вопрос.
– Я думаю, – медленно произнес Сирх, – что прежний наместник решил не устраивать публичной казни Граиса, дабы не вызывать ненужных волнений в народе. К тому же после казни Граис мог быть возведен в сан святого мученика, ведь, что греха таить, он призывал йеритов к мятежу, используя для этого слово Поднебесного. Поэтому, по моему мнению, наместник поступил весьма благоразумно, тайно казнив Граиса в тюремном каземате. Таким образом, возвращения настоящего Граиса ждать не приходится.
Мистелий с сомнением поджал губы.