Два шага маятника
Шрифт:
– Есть и положительная сторона в сегодняшней истории, - сказал Карел.
– Мы очистились, если можно так выразиться. Шпион исчез. Другого не будет.
Ласкар промолчал. Любовь тоже исчезла. Над ней надругались. Этого Карел не принимает в расчет.
Хлопнула дверь. Слава богу, Полина.
Она вошла с приветливой улыбкой доброй феи. Оглядев братьев, сказала:
– У вас злые и воинственные лица. Я знаю, что вы рассержены, угнетены и, конечно, голодны. Позвольте, я начну с последнего…
Полина побежала в кухню и через несколько минут вернулась с подносом.
–
Ласкар механически глотал горячий кофе, смотрел куда-то в угол. Перед взором стояла растерянная, жалкая в своем падении, но все-таки близкая ему Памела. Несмотря ни на что, он ее любил.
Поставив чашку, Ласкар вздохнул. Через минуту он устало повесил голову.
– Пересядьте, пожалуйста, - сказала Полина и сделала знак мужу. Карел поднял обвисшее тело брата и усадил его на кровать. Он уже спал.
Они раздели его и уложили.
– Что с ним?
– спросил Карел.
– Сразу так…
– Я дала ему большую дозу снотворного. Вместе с кофе. Это единственное, чем можно помочь. Иначе он не уснул бы. В его теперешнем состоянии бессонная ночь способна породить самую нелепую логику и сделать ее убедительной, даже если она чудовищно страшна. Опасно для психики. Лучше спать вот так.
Утром он встанет посвежевшим и все, что сейчас кажется ужасным, при солнце будет выглядеть совсем не так.
– У меня очень умная жена, - почтительно, с оттенком гордости, произнес Карел.
– Я посижу и уйду. Ты останься с ним.
– Об этом я как раз думал.
– Вот и славно. А я поеду в лабораторию.
Полипа ушла. В комнатах стало тихо-тихо. Карел ходил из кабинета в спальню, выходил на террасу, спускался в сад.
Город спал, весь мир спал, шла глубокая ночь, а он все ходил и ходил, останавливался, думал. События минувших часов проносились перед ним, он переживал их еще и еще раз.
Как все это могло произойти? И что теперь будет, какими осложнениями грозит ему вмешательство Ганса Хеллера? Несомненно одно: он завидует им и стремится во что бы то ни стало перехватить инициативу. Ласкар прав. Если у Хеллера ничего не получится, - а Карел знал об этом лучше других, - то браварский биолог, озлобленный неудачей, пойдет на все, чтобы помешать Карелу решить великую загадку.
В большой и преступной игре, которую затеял Хеллер, судьба отдельных личностей ничего не значит. С необыкновенной легкостью Хеллер зачеркнул свою многолетнюю дружбу с Ласкаром, пошел на величайшую подлость, подсунув ему доктора Гривс, на чары которой он, несомненно, рассчитывал. Он поставил на карту и здоровье Ласкара, и его жизнь. Еще неизвестно, что станет с братом завтра и не сляжет ли он после нервного потрясения на долгие-долгие месяцы.
А судьба Памелы Гривс?
Карел холодно усмехнулся. Положение ее пела видное. Месяц-другой Хеллер будет носиться с пей, ублажать все прихоти молодой женщины, оплачивать вексель, выданный за украденные тайны. А потом? Едва он разберется в неполной схеме и фальшивом
Карел не пожалеет ее.
Рассуждая таким образом, Карел прошел в кабинет брата и остановился у письменного стола. В глаза ему бросился лист бумаги. На нем крупно было написано несколько фраз.
Он взял лист, прочел:
«Дорогой друг. Я покидаю тебя. Не могу оставаться рядом с тобой, недостойна тебя. Я запуталась, я в паутине. Иного выхода нет, уезжаю. Прости меня, Ласкар! Люблю тебя, всегда люблю. Прости, если можешь. Памела».
Карел прочел раз, другой. Недоверчиво усмехнулся, перевернул лист, посмотрел с обратной стороны, словно надеясь найти там ответ на свои недоуменные вопросы. Положил письмо на место. Пусть прочитает. Может быть, это поможет Ласкару.
Что-то вроде жалости шевельнулось в ожесточившемся сердце. У нее не было иного выхода… Выбрала самый страшный, обокрала и уехала! Она запуталась, она в паутине… Смотрите-ка, запуталась! Впрочем… Карел вспомнил ее бледное лицо, судорожно сведенные губы. Это не лицо эгоистки, добившейся своего. Скорее, жалкое лицо несчастья. Запуталась… Возможно и так.
Памела Гривс действительно запуталась.
В вагоне поезда, уносившего ее из Силурии, от любимого человека, которому она принесла большие страдания, Памела поняла свое незавидное положение с полной силой.
Одинокая, оскорбленная и несчастная, она ехала к человеку, которого люто ненавидела. Слава богу, что его не было сейчас близко! Хеллер как исчез на при-вокзальной площади, так и не показывался больше. Но он, конечно, ехал этим же поездом, он просто нарочно скрывался от нее. Что ожидает Памелу? Вероятно, она снова будет служить Хеллеру, начнет прежнюю свою работу в лаборатории, может быть, он предложит ей сотрудничество в новом предприятии, которое развернет, опираясь на добытые ею документы. И ей останется только одно: работать и не ожидать никаких радостей. Жить, как и прежде, в одиночестве, без любимого человека, без надежды па лучшее. А дальше?
Не хотелось и думать, что станет дальше.
Все было бы не так, откройся она Ласкару сразу, когда Хеллер шантажировал ее письмом. Не хватило воли, испугалась. Ласкар простил бы ее, и доктор Гривс носила бы теперь фамилию Долли. Памела Долли… Об этом можно только мечтать.
Поезд резво рассекал черную ночь, подвигаясь к границам Браварии. Пассажиры дремали. Памела сидела, откинувшись на спинку дивана. Спать она не могла.
Дверь в купе оставалась открытой. Поэтому, когда Ганс Хеллер осторожно прошел по коридору, Памела сразу заметила его.