Два скандала и одна свадьба
Шрифт:
– Долг перед семьей обязывает тебя продолжить династию Торесенов, – настойчиво твердила принцесса Элдран удивительно звучным для девяностолетней женщины, недавно перенесшей серьезную пневмонию, голосом. – Мое самое огромное желание – увидеть тебя женатым.
Эмоциональный шантаж, как правило, оставлял Акселя равнодушным. С детства ему внушали, что долг и ответственность важнее его чувств. Только однажды он позволил своему сердцу одержать верх в споре с головой. Ему было за двадцать, когда он влюбился в русскую красавицу-модель. Карена предала его, и это было одной из причин, почему
Единственной трещиной в его броне была бабушка. Пятьдесят лет принцесса Элдран помогала своему мужу, принцу Фредрику, управлять Сторвхалом. Аксель питал к ней огромное уважение. Но только когда она заболела и врачи посоветовали ему готовиться к худшему, Аксель осознал, как высоко он ценит ее мудрые советы. Но даже ради бабушки он не собирался очертя голову вступать в брак. Он выберет невесту, когда будет готов, и этот брак не будет основан на любви. Титул давал Акселю множество привилегий, но любовь не входила в их число.
Должно быть, мысли о хрупком здоровье бабушки и вызвали не характерный для него эмоциональный отклик на трагедию «Ромео и Джульетта», решил Аксель. Сегодня исполнилось двенадцать лет с того дня, когда его отец погиб при крушении вертолета в Монако – там принц Гейр проводил большую часть времени. В отличие от отца Аксель посвятил себя государственным делам. Он постепенно добился того, что люди вновь стали поддерживать монархию, однако за свою популярность заплатил высокую цену. Акселю редко удавалось избежать пристального внимания со стороны средств массовой информации Сторвхала, которые тщательно отслеживали каждый его шаг, выискивая признаки того, что он, как отец, стал плейбоем и любителем вечеринок. Дома ему не удалось бы ускользнуть от репортеров, как в Лондоне. Если бы он отправился там в театр, ему пришлось бы сидеть в королевской ложе, на виду у всех. И он не смог бы стоять инкогнито в толпе, тронутый почти до слез величайшей историей любви.
Аксель не сводил глаз с Мины Харт. На актерах были костюмы эпохи Ренессанса, и стройную фигурку Мины обтягивало простое белое платье. Ее лицо в форме сердечка обрамляли длинные золотисто-каштановые кудри, и она выглядела невинной, но чувственной. Аксель ощутил желание. На секунду он позволил себе представить, что могло бы произойти, будь он волен поухаживать за ней. Но правда, от которой никуда не деться, заключалась в том, что его жизнь подчинена долгу. Три вечера подряд он сбегал в мир фантазий, но сейчас настала пора вернуться в реальность.
Сегодня он видит Мину в последний раз. Аксель изучал ее лицо, стараясь запомнить его до мельчайших деталей. В груди неожиданно стало тесно, когда он прошептал:
– Всего хорошего, милая Джульетта.
– Пойдешь с нами выпить? – спросила Кэт Николс, следуя за Миной к выходу. – Все собираются в «Риверсайд Армс», чтобы отметить успех.
– Ладно, выпью бокальчик. Трудно представить, что мы больше не выйдем на сцену «Глобуса».
– Но, может, мы скоро появимся на Бродвее. Все в курсе, что твой отец договаривается о гастролях в Нью-Йорке. Он просветил тебя?
Мина покачала головой:
– Все думают, что Джошуа посвящает меня
Честно говоря, отец относился к ней строже, чем к кому бы то ни было. Джошуа Харт был замечательным актером и требовательным режиссером. С ним не так-то легко было ладить, а после того, как Мина снялась в американском фильме, ее отношения с отцом стали напряженными – Джошуа заявлял, что сомнительная слава фамилии Харт не нужна.
Кэт не так-то легко было сбить с толку.
– Только представь себе, что мы выступаем на Бродвее! Это замечательный способ сделать карьеру. Кто знает, может, нас заметит какой-нибудь известный режиссер и пригласит в Лос-Анджелес!
– Поверь мне, в Лос-Анджелесе было не так уж и здорово, – сухо заметила Мина.
Кэт вгляделась в нее.
– До меня доходили слухи, но что на самом деле произошло в Америке?
Мина заколебалась. Она сдружилась с Кэт, но этой причины было недостаточно, чтобы рассказывать о темном периоде своей жизни. Даже спустя два года воспоминания о режиссере Декстере Прайсе и о разрыве их отношений из-за газетных публикаций приносили боль. Мина не могла поверить, что, как доверчивая дурочка, влюбилась в Декса. Но она была одна в Лос-Анджелесе и впервые получила значимую роль в фильме. Она была молода, наивна и очень не уверена в себе из-за проблем со слухом.
Мина была благодарна Декстеру за поддержку и довольно быстро влюбилась в него, такого утонченного и обаятельного. Оглядываясь назад, она спрашивала себя: не объяснялась ли ее влюбленность в Декса тем, что он похож на ее отца? И тот и другой были сильными личностями, их заслуги высоко ценились в мире искусства. Когда Мина узнала, что Декс лгал, сердце ее было разбито не только его предательством, но и тем, что отец, как всегда, не протянул ей руку помощи…
– Мина! – позвала Кэт.
Они уже подошли к пабу, Мина открыла дверь и подарила подруге извиняющуюся улыбку:
– Расскажу в следующий раз.
В пабе царило оживление и, к счастью, стоял такой шум, что Кэт при всем желании не удалось бы продолжить расспросы.
– Я пойду за выпивкой, а ты поищи места для нас, – сказала Мина.
Пробираясь к бару, она решила, что выпьет бокал и уйдет. Она подозревала, что среди посетителей есть журналисты, до которых дошли слухи о том, что «Ромео и Джульетта» в постановке Джошуа Харта может отправиться в Нью-Йорк. Всю последнюю неделю папарацци ошивались вокруг театра, надеясь на сенсацию.
Мина добралась до стойки и попыталась поймать бармена:
– Простите…
Бармен прошел мимо, и она решила, что он ее не услышал. Спустя несколько секунд история повторилась: уже другой бармен проигнорировал ее. В таких ситуациях Мина острее всего ощущала свою глухоту. Она видела свое отражение в зеркале за стойкой, однако чувствовала себя невидимкой.
Неожиданно в зеркале рядом с ней возникла фигура. Мина напряглась, а когда она его узнала, сердце гулко забилось в ее груди. Это был он – мужчина, который стоял у сцены. Вблизи он оказался еще красивее.