Два следа
Шрифт:
Наклонись, шафраном губы
Дышат в тишине мирской,
И в ушах надрываются трубы,
И прибой ударяет морской.
х х х х
Ой, девица! Ой, красотка,
Наклонись же мне на грудь,
Ведь в душе играет водка,
Сердце к сердцу торит путь.
Вьюга веет, вьюга веет…
Вьюга веет, вьюга веет,
Под землею лето зреет,
Прячет нежные ростки,
Строит снежные мостки,
Выстилает настом белым,
Покрывает
Обметает ели, сосны,
Что скукожены и постны.
Засыпает след несмелый,
Намела сугроб уж целый,
В небе разогнала тучи,
Сделала снега сыпучи,
С тем отправилась и спать-
Не всё время же играть.
Вьюга веет, вьюга веет,
И мороз играть умеет.
Шел снег. Метель вязала петли…
Шел снег. Метель вязала петли
По асфальту промёрзших дорог,
Люди их-то совсем не заметили
И спешили в тепло со всех ног.
А метель выплетала полотна белёсые
Ткала ткани, плела кружева,
Только люди, совсем уж несносные,
Все считали: она не права.
Но она это даже не знала,
Только с ночь мешала снега,
Только петли свои выплетала,
Как умела и, в общем, могла.
х х х х
Шел снег. Метель носила вихри
По асфальту холодных дорог
И под утро они уже стихли,
Но засыпав мне снегом порог.
ДВЕ ЖЕНЩИНЫ
Две женщины на свете есть:
Одну ты любишь,
А другую ненавидишь.
Две женщины на свете есть.
Они в тебе живут неразделимо,
Они и в жизни на одно лицо,
Они в душе своей незримо:
Одно всем говорят словцо.
Они и тело лишь одно имеют,
Они и душу-то не делят пополам,
Они и думать-то о том не смеют,
Что ясно уж давно всё нам.
х х х х
Две женщины на свете есть:
Одну ты любишь, радуешься с ней,
Другую, все ж считаешь ты своей…
Две женщины на свете есть.
Где ж мой друг…
Где ж мой друг?
Куда ж опять смотался?
Иль по пьянке недосуг?
Иль ещё не отоспался,
Или тискаешь подруг?
Выползай скорей на волю,
Друг ты мне или не друг-
На охоту мы по полю
Мотнём нежданно, вдруг.
Пусть и пусто будет поле,
Пусть и зайцы не про нас,
Но нет лучше этой доли,
Пусть ругают и не раз.
У костра душа коптиться,
На огне кипит еда,
Не до бабы ж нам стремиться-
Баба просто ерунда.
х х х
Где ж мой друг?
Куда ж подался?
Или всё он подруг?
Или в лес уже умчался?
Или просто недосуг.
Приговорённые к расстрелу…
Приговорённые к расстрелу
Берёзы белые стоят.
И кто-то ободрал им руку – белу,
Теперь те раны и саднят.
И ноги в снег уперли жесткий,
И головы достали до небес,
Наряды их подстать – неброский,
Кругом же лишь чернеет лес.
Пеньки и кочки, и осина рядом,
И берег круто вниз пошёл,
Они же выделяются нарядом,
Как будто бог на землю снизошёл.
х х х
Приговорёнными к расстрелу
Берёзы белые стоят,
Но по весне распустят почку смелу
И оживут они опять.
Могилы былых поэтов…
Могилы былых поэтов:
Гранит, обелиск и цветы,
Могилы былых поэтов,
Но, может, так ляжешь и ты?
Тебе притаранят надгробье,
Тебе принесут цветы,
Твое изготовят подобье,
Но это не будешь уж ты.
Могилы былых поэтов:
Гранит, обелиск и цветы,
Могилы былых поэтов:
Но там не найдешь их ты.
ИЗ ЕСЕНИНА-ЕСЕНИНУ
Мне ли злиться теперь, не злиться-
Распластался в ночи соловей.
Мне ли спится, уже и не спиться,
Что творит этот милый злодей.
Он стихи собирал в пригоршню,
А слова разметал на ветру,
Гимны пел и коню, и мотору, и поршню,
Что реветь начинал поутру.
Он не знал ни пути, ни дороги,
Он хвалил, что не нужно хвалить,
Он умылся росой, промочил только ноги,
Продолжая до смерти дурить.
И расстался он с жизнью поэтом,
Расплатился стихом и луной,
И не плакал, не думал при этом,
Что останется рядом со мной.
х х х х
Мне ли злиться? Зачем уже злиться?
Что поёт до утра соловей,
Просто мне отчего-то не спиться
И в мозгу лишь Есенин-злодей.
Поэты долго не живут в России…
Поэты долго не живут в России,-
Так просто принято у нас.
Поэтов почитают как Миссию,
Но убивают каждый раз.
И, почему поэтам плохо
Живется на Руси святой?
Иль нет свободного им вздоха?
Иль кажется, что он святой?
Иль роль он бога вдруг освоил?
Иль слишком волен на Руси?
Иль право вдруг себе присвоил
Судить. Поди ж ты их спроси?
Или блажен, или юродив,
Иль слишком умный он – дурак,
Не скажешь: он правдив,
Иль потерял весь страх?
х х х х
Поэты долго не живут в России,