Два старых муравья

Каневский Александр Семенович

– Кактусы?

– Не только. И кипарисы, и олеандры… В Москве уже прекрасно прижились каштаны. Ведь Москва – это не город, это – страна. – Она заговорила горячо, с воодушевлением, видно было, что это её любимая тема. – Сколько здесь ежедневно бывает народу, и москвичей, и из области, и туристов, и командированных?..

– Официально, миллионов двенадцать, а фактически, думаю, перевалило далеко за пятнадцать.

– Вот! Швейцария – семь миллионов, Швеция – девять, Португалия – одиннадцать… Насколько Москва их больше! И, как в любой

стране, здесь есть юг, север, запад, восток. Надо чтобы эти районы отличались не только архитектурой, но и флорой и фауной. Я всю жизнь занималась культивированием южных растений в северных районах. Для этого ваша мэрия меня и пригласила!

Он слушал её с нескрываемым интересом.

– Вы садовник?

– Инженер-озеленитель и… – Она остановилась. – Да, одно условие. У меня во дворе живёт курица. Ей уже много лет, я купила её цыплёнком. Перевозить её в городскую квартиру нелепо, да и вредно это ей: перемена климата. Поэтому обещайте, что вы её не выгоните и будете держать до конца жизни.

– Моей жизни?

– Конечно, её. Зерном я вас обеспечу. – Увидев, что он смеётся, резко поднялась с табуретки. – Если не согласны, вариант не состоится.

Саныч усаживает её на место.

– Согласен, согласен, раз вы с ней так дружите.

Полина Ивановна, чувствуя его иронию, пытается объяснить.

– Я много разъезжала. Возвращаться в пустой дом грустно. Человека кто-то должен ждать. Я знала, что она меня ждёт. В моё отсутствие её кормили соседи. Она – моя семья.

– Вы – старая дева? – вдруг ляпнул Саныч и тут же спохватился. – Простите, слово старая вам не подходит. Как бы это спросить… Вы – дева?.. Тьфу, опять не так!..

Но она не обиделась и спокойно продолжала.

– Я была замужем. Недолго, всего полгода. Потом мы с мужем расстались. С тех пор я ушла в науку и живу одна.

– С курицей?

– Да, с курицей.

Он попытался быть максимально деликатным:

– А… цыплята у вас есть?

– Мы обе отказались от личной жизни… Можно, я опробую ваш чайник?

– Не понял.

– Вскипячу себе чай. Саныч всплеснул руками.

– Ой, простите!.. Конечно!.. – Видя, что она взяла чайник, бросился к ней. – Нет, нет, я сам. – Подставил чайник под струю, чтобы вымыть из него остатки риса. – Вы же с самолёта, ещё не завтракали!.. Сейчас, сейчас.

Открыл холодильник – там пусто. Гостья пытается его притормозить.

– Да не беспокойтесь, я не голодна.

– Нет, нет! Наш обмен надо отметить.

Заглянул в шкафчик, там тоже пусто, только почемуто стоит пара туфель.

– Да не суетитесь вы! Я хочу просто чай.

– Чаем тут не обойтись. Сейчас всё будет. – Подошёл к телефону, набрал номер. – Гиви, есть роскошная закуска, нужно хорошее вино. Три бутылки? Конечно, хватит. Приноси.

Полина Ивановна улыбнулась.

– Роскошная закуска – это ваши туфли?

– Потерпите. – Набрал следующий номер. – Аркадий, есть роскошное вино, три бутылки, нужна хорошая

закуска. Так, так… Копчёную приноси. И консервы тоже. – Положил трубку. – Сейчас будет большой банкет!

Полина Ивановна нова улыбнулась.

– А вы – авантюрист!

– Жизнь заставляет.

Хлопнула входная дверь, вошёл Гиви с тремя бутылками в руках. Не замечая гостью, застонал.

– Саныч, я застрелюсь. – Увидев Полину Ивановну, вполголоса спросил. – И у тебя гости?

– Знакомься, это твоя будущая соседка Полина Ивановна. А это Гиви, содержатель частного пансионата «Грузия». Что случилось?

– Только что из Домодедова позвонили два двоюродных племянника дяди Амирана – они едут ко мне. Я выброшусь в окно.

Полина Ивановна с удивлением спросила, почему он так не любит своих родственников.

– Каких родственников! – взорвался Гиви. – Я их в глаза не видел! У меня уже стать негде, не то, что лечь!

– А вы их отправляйте на дачу. У вас есть дача?

– У меня высшее образование, – ответил Гиви, и Полина Ивановна понимающе вздохнула.

– Не паникуй, я тебе дам гамак, повесишь его между нарами, – успокоил его Саныч. Потом повернулся к гостье. – Даже если б у него была дача… – Развёл руками, пояснил. – Подмосковье горит, двадцать дней жара, дым, гарь, пепел… До Москвы долетает.

– Почему же не гасят?

– Трудно: горят не только деревья, но и торфяники, а они под землёй, их шлангом не погасишь, нужен дождь, причём, не просто дождь – ливень!

Вошёл Арский. В одной руке гитара, в другой – пакет с продуктами.

– Если у тебя и вино с рисом – я уношу всё обратно. Гиви воспринял это в свой адрес и обиделся.

– «Цинандали»!.. Прямо из Грузии!

Саныч назвал Арскому имя-отчество своей гости, затем голосом провинциального конферансье представил его Полине Ивановне:

– Заслуженный артист России Аркадий Сергеевич Арский.

Тот по-гусарски щёлкнул каблуками и галантно поцеловал ей руку. Полина Ивановна с нескрываемым интересом рассматривала его.

– Вы, действительно, артист?

– Да. Вас это удивляет?

– Я считала, что артисты и в домашних условиях отличаются от остальных людей. А вы – нормальный мужчина.

– Это только кажется, что он нормальный, – вставил Саныч. Но Арский не отреагировал – он, как боевой конь, уже забил копытом и продолжил производить впечатление. С неотразимой улыбкой сообщил Полине Ивановне:

– Артисты – те же люди, только они больше тратят. – Повернулся к Санычу. – Где ты берёшь таких очаровательно – наивных женщин?

– Учтите, – предупредил гостью Саныч, – это первый обольститель столицы, гроза мужей и кумир всех московских красавиц.

– Бывший кумир и бывшая гроза. Но с вами, действительно, сразу хочется флиртовать.

– Простите, но у меня уже не те силы.

– А у меня уже не те слабости. Поэтому будем просто друзьями. – Снова щёлкает каблуками и целует ей руку.