Два в одном. Король мертвецов
Шрифт:
– Отменное вино, – похвалил он. Гиндстар молча согласно кивнул.
Обед проходил в бесстрастном молчании хозяина замка и с редкими словами Гольца. Разговор был ни о чем. О погоде. О том, что осень затянулась и пора бы уж начаться первым заморозкам. А то дороги развезло, и много грязи. Ла Коше слушал, ел немного и кивал головой.
После обеда принесли ликер, и ла Коше сел за маленький искусно вырезанный из красного дерева стол, предложив Гольцу расположиться рядом.
– Так зачем вы прибыли, риньер, – пригубив рюмку, прямо спросил он гостя.
– Видите ли, ваша светлость, у меня приказ от
– Приказ? Вы лично доставили приказ мне? – Ландстарх сделал удивленный вид. – С чего бы это?
– Дело в том, ваша светлость, что в провинции, которой вы управляете, творятся злые дела. Тут появились некоторые недальновидные дворяне, что затеяли бунт против короля, и его сиятельство не хочет предать огласке данный факт. Он хочет, чтобы вы лично разобрались в обстановке. Дело усугубляется еще и тем, что королевский полк, располагающийся в Хволе, вышел из своих зимних квартир и стал грабить замки владетелей… Понимаете, какой шум может подняться вокруг этого?..
– Не понимаю, риньер Гольц, – глядя холодными синими глазами в лицо гостя, ответил ла Коше. – Я за свою репутацию не боюсь. Если все так, как вы сказали, вам надлежало отдать этот приказ в канцелярию в Хволе, как положено, а не везти его сюда.
– Его сиятельство, – попробовал спорить Гольц, – не хотел поднимать шум, он искренне заботится…
– Риньер Гольц, – невозмутимо прервал его Гиндстар, – я не принимаю частные приказы. Я служу королю и веду дела открыто. Передайте этот приказ в канцелярию и я его непременно исполню. Что касается полка, то им командует Военное ведомство. Раз оно направило полк к замкам мятежных риньеров, значит, так нужно. Но, получив приказ, я выясню всю подоплеку этих действий и приму нужные меры, как того требует мой долг. Так и передайте кангану. У вас есть еще, что сообщить мне?
– Ваша светлость, его сиятельство будет недоволен таким вашим решением, – немного растерянно произнес Гольц. – Он надеялся на ваше понимание сложности ситуации… Огласка того, что происходит на севере, повредит не только ему, но и вам. Его сиятельство хотел бы, чтобы вы приняли незамедлительные меры к наведению порядка.
– Риньер Гольц, передайте мои слова сочувствия кангану, который радеет о севере. В рамках моих полномочий я сделаю все необходимое для наведения порядка в провинции. Но хочу отметить, что мне не докладывали о беспорядках. Я получаю отчеты каждые тридцать дней, и в них нет ничего необычного, ну, кроме задержания риньера Остмана, которого изобличили в бунтарстве. Но такое бывает. Риньеры иногда немного фрондят, и это, как правило, быстро заканчивается после ареста двух-трех самых упертых бунтарей. Дух свободы в баронах еще силен. Это все?
– Да, ваша светлость. Разрешите откланяться и утром убыть в Хволь?
– Да, конечно, риньер Гольц, отдыхайте и далее занимайтесь своими делами. Передайте кангану мои соболезнования по поводу гибели его сына.
Гольц встал и поклонился. Он с трудом сдерживал рвущийся наружу гнев. Канган его по головке не погладит за проваленную миссию.
«Тупой ла Коше!» – пряча глаза, подумал Гольц и поспешно покинул столовую.
После его ухода из-под стола вылез карлик. Сел на место, где до этого сидел Гольц, и стал лопать мясо фазана, ломая тушку руками.
– Что
– Брать его надо, – жуя, но при этом внятно ответил карлик. Он расскажет многое о Жупре.
– А смысл? – не согласился Гиндстар. – Что он может рассказать, чего мы не знаем? – Убийца ублюдка находится в тюрьме в Бамергеме. Кангану туда не добраться. Связи кангана с заговорщиками описал Остман. Ну подтвердит Гольц эту информацию, и что? Как ей воспользоваться? Нет, мой друг, пусть гонец от Жупре едет в Хволь, отдает приказ канцелярии. А сам Жупре не знает покоя. Он сам себе роет могилу. Нам рано еще проявлять себя. Что говорят слуги?
– Говорят, что ты слепой дурень, и сына потерял, и жену…
– Пусть говорят, – отмахнулся Гиндстар. – Чужие появлялись?
– Нет.
– Скоро появятся. Дай приказ командиру наемников их не задерживать, пусть проследят за ними.
– Понял, – равнодушно ответил карлик и снова принялся есть в два горла.
– Куда в тебя столько лезет? – невесело усмехнулся Гиндстар.
– А ты, брат, попитайся одним хлебом всю неделю, – ответил карлик, – я посмотрю, как ты жрать будешь?
– Не называй меня братом… Сколько раз я просил тебя об этом, – незлобливо отозвался ла Коше. – У стен тоже есть уши.
– Ладно, прости, брат. Не буду, – не раздумывая, ответил карлик.
Гиндстар поднялся, проходя мимо карлика, потрепал того по голове.
– Потерпи еще немного, – произнес он и вышел из столовой.
Глава 4
Луй Ко погонял лошадей и настороженно оглядывался по сторонам. Карету Уильяма можно было отследить по нему. Узкоглазый шуань – заметная примета на севере. Луй Ко каждую следующую лигу ждал нападения. Не заметить отъезд кареты, которую погонял шуань в сопровождении четырех солдат, было очень трудно.
Солдатам была дана команда в случае нападения удирать с места боя и в схватку не ввязываться. Шуань был уверен, что силы для задержания Уильяма будут привлечены большие. Так зачем же губить понапрасну солдат? Сам он о себе не беспокоился. Уверен был, сумеет уйти. Коляска, в которую были запряжены два легконогих южных коня, катила по пыльной дороге уже больше часа. Видимых признаков слежки или преследования шуань не наблюдал, но расслабляться не собирался. У кангана и его своры все было поставлено на карту, и Луй Ко это хорошо понимал, а поэтому был готов ко всему.
Но шло время, а нападения не было. Он проехал придорожный постоялый двор и уже начинал дремать, как из прилепившейся к реке деревеньки на пути их следования выметнулся отряд всадников.
«Так они ждали не на постоялых дворах, а в деревеньках», – догадался шуань о замыслах загонщиков. Он резко остановил коней и стал разворачивать коляску обратно. С трудом, но это ему удалось. Загонщики хоть и сократили расстояние, но не рассчитали время атаки и выскочили слишком рано. Видимо, надеялись на внезапность и хотели лихой атакой перехватить конвой. Но Луй Ко был настороже. Он не стал задаваться вопросами, что это за всадники, которых было два десятка, и погнал лошадей прочь. Солдаты, заметив погоню, хлестнули коней и бросились врассыпную. Из-под копыт поднялась пыль, и она на некоторое время закрыла от преследователей коляску.