Два в одном. Оплошности судьбы
Шрифт:
Забравшись по пояс в воду, дальше он не рискнул заходить. Артем драил свое тело песком и мыльной травой почти час. Потом, несколько успокоившись и постепенно приходя в чувство от холодной воды, вспомнил, что он все-таки какой-никакой маг, и создал заклинание малого лечения.
Покой и приятная теплота, охватившие кожу лица, благотворно подействовали на его настроение. Он еще полчаса отстирывал рубаху и жилетку, непрерывно принюхиваясь, и ему все время казался неистребимым этот ненавистный запах. Наконец, выбившись из сил, он сел на песок, еще не остывший от дневного солнца, и стал думать.
Те, кто составлял заклинания, были не дураки, и он
…Агнесса, угорая от случившегося с человеком, каталась на спине и трясла ногами. Арингил смотрел пораженно и молчал Ему было не до смеха: его подопечный управлялся с магией настолько вольно, что ему стало страшно. Он знал, с каким азартом человек бросается изучать и пробовать все новое, что вызывает у него интерес. Он не обращал внимания на хохочущую тифлинг. И пытался достучаться до разума Артема. Наконец ему это удалось, подопечный уселся на песок и стал думать. Их сознания опять объединились, и человек несмело, а затем уже громче и искреннее стал смеяться над самим собой. Это повлияла на него тифлинг, не желающая или не могущая остановиться и давящаяся от разбирающего ее смеха. Вскоре не выдержал и ангел, вспомнив результат благословения, и засмеялся в полный голос вместе с Агнессой и Артемом.
Глава 9
Митчел Врук, хозяин постоялого двора, с ненавистью и страхом, переходящим в ужас, смотрел в спину уходящему магу. После последней встречи, когда маг-ученик тут нажрался, полез защищать проезжую циркачку и получил по своей глупой башке, он здорово изменился. Остепенился, завел знакомство с инквизитором и даже стал его приближенным. Врук боялся этого мага, боялся, что он расскажет святоше правду о нем. Но больше всего жалел три золотых барета, его прибыль за половину месяца, которые нагло забрал этот парень.
«Что лучше – потерять один барет или три? – решал задачу Врук. Вон сидят лихие люди, с ними можно сговориться насчет парнишки. – Как маг он слаб, можно сказать, никакой. Чего только в школе такого бездаря держат?» – размышлял он.
Пусть парень уснет, пробраться в комнату будет нетрудно. Прихлопнуть такого и утопить в реке. Мол, вышел покупаться и утонул. Такое Митчел Врук уже проделывал и всегда выходил сухим из воды. Приезжала дорожная стража: выпивка, хорошая закуска и десяток серебряных руклей старшему патруля – и все, дело сделано. Был постоялец и пропал. Куда? А шут его знает. Он за постояльцами не следит. Главное, чтобы не слишком часто, а то заподозрят. Но тут совсем другое дело. Парень с глупым лицом и глазами тупицы сумел вытащить из него такие сведения, за которые неминуемо потащат на костер. И как он мог, старый дуралей, все рассказать этому лоботрясу, не иначе бес попутал. Надо срочно решать, как быть.
Хозяин погрузился
– Вот, ребята, угощаю, – поставил он кувшин и сел рядом. Повозился и обратился к старшему: – Жих, есть работка, – осторожно предложил он.
Вожак посмотрел на него и трезво сказал:
– Говори.
– Видел паренька, что поднялся наверх?
Тот согласно кивнул.
– У него есть золото, – неопределенно сказал хозяин, закидывая удочку на дальнейший разговор. Глаза Жиха загорелись алчностью.
– Много?
– Видел три барета, – ответил Врук. – Два вам – один мне, – уже понимая, что может совсем остаться без денег, продолжил он.
– Что надо делать? – Любитель легкой наживы долго на размышлял. Он уже понял, чего хочет хозяин постоялого двора. Его не интересовало, почему он решил ограбить постояльца, главное – дело было несложным и сулило хороший куш. Треснуть спящего по голове и утопить, что может быть проще.
Хозяин пригнулся к столу и зашептал:
– Он пошел спать, через час проберетесь к нему в комнату, оглушите спящего и выкинете в окно. Заберете золото, все, что найдете свыше, – ваше, а два барета отдадите мне. Потом камень на шею – и в реку. Там раки его за два дня сожрут.
– Почему два золотых тебе? – возмутился главарь разбойников. – Ты же говорил, что один.
Врук поморщился – сам виноват, проговорился – и ответил:
– Ладно, пусть будет один, но вы после этого уйдете.
– Заметано! – ухмыльнулся Жих и потянулся за кувшином. – Налегай, братва, за дело выпьем! – Они опустошили кувшин. – Значит, так, Ряха, иди под окна и жди тело, – приказал главарь одному из товарищей, и из-за стола поднялся мужик с круглым одутловатым лицом и дряблыми щеками. Глядя на его обрюзгшее лицо, Митчел Врук подумал, что лучшей клички, чем эта, ему не нужно.
Ряха прошел в темный двор. С обратной стороны постоялого двора, куда выходили окна постояльцев, рос небольшой фруктовый сад, и в ночном воздухе носился аромат поспевающих яблок. Ряха сорвал первое попавшееся и, прислонившись к стене, захрустел им. Минут через десять из окна второго этажа выпрыгнул кто-то маленький и, сиганув ему на плечи, соскочил. Удивленный донельзя Ряха подавился куском яблока, попавшим не в то горло, и, нагнувшись, закашлялся. А маленький прыгун, обругав его тупым дылдой, исчез в темноте. Сразу после этого раздался шум наверху. Не переставая кашлять, он поднял голову, и в тот же миг на него рухнуло что-то тяжелое и сломало ему шею. Он умер быстро, с куском яблока во рту.
Жих в сопровождении троих своих людей шел босиком, чтобы не разбудить стуком каблуков жертву, а также других постояльцев. У нужной двери он остановился, приложил ухо к щели и прислушался. В комнате была тишина. Спит, удовлетворенно подумал разбойник и, просунув нож в щель, осторожно поднял защелку. Открываемая дверь нещадно заскрипела несмазанными петлями. Бандит дернулся и злобно оглянулся на идущего последним хозяина. Его взгляд красноречиво выражал его мысли, легко читаемые по возмущенной морде: дурень не позаботился смазать петли. Но в комнате продолжала царить тишина, и он успокоился. Заглянул и захлопал глазами. Комната была пуста. Он прикрыл створку и зашипел подошедшему хозяину прямо в ухо: