Два вампира (сборник)
Шрифт:
— Да, конечно, и тем самым спасешь девушку и ее церковь.
— Ничто на свете не заставит меня причинить ей хотя бы малейший вред.
— Ты уверен, что не влюбился? Такое впечатление, что она тебя околдовала.
Я молчал, вспоминая о своей единственной любви.
Это была смертная девушка по имени Гретхен, монахиня. По моей вине она сошла с ума. Дэвид хорошо знал всю историю, равно как и то, что я подробно рассказал о ней и о нем самом в своей книге, сделав их таким образом известными всему миру.
— Я никогда не откроюсь Доре, как в свое время Гретхен,— сказал я.— Нет, я не сделаю ей больно, ибо хорошо усвоил урок. Моя
— Подумать только! Ты хочешь поступить с ней порядочно, но при этом ведешь рискованную игру.
— Видишь ли, я должен как-то отвлечься от мыслей о своем преследователе. В противном случае я сойду с ума.
— Ну ладно, ладно. Что с тобой происходит? Господи! Да ты вне себя от страха!
— Конечно,— прошептал я.
— Расскажи мне подробнее об этих таинственных голосах. Постарайся вспомнить еще какие-нибудь фрагменты.
— Они не стоят того, чтобы их повторять,— ответил я.— Это спор. И поверь, Дэвид, он напрямую касается меня. Как будто Бог и дьявол спорят обо мне.
Я старался отдышаться и прийти в себя. Сердце болело и билось слишком быстро — чересчур быстро для сердца вампира. Прислонившись спиной к стене, я обвел взглядом посетителей бара: публика в основном была здесь среднего возраста — дамы в старомодных меховых нарядах и лысеющие мужчины, уже успевшие выпить вполне достаточно, чтобы вести себя шумно и беззаботно и делать потуги выглядеть моложе, чем есть.
Пианист наигрывал какую-то популярную мелодию — кажется, из бродвейского мюзикла,— печальную и очень милую. Одна из пожилых дам раскачивалась ей в такт и подпевала, беззвучно шевеля накрашенными губами и время от времени затягиваясь сигаретой. Она принадлежала к поколению, которое всегда курило так много, что уже не могло отказаться от этой вредной привычки. Кожа у нее была как у ящерицы, однако в целом она производила впечатление вполне безобидного и симпатичного существа. Да и все посетители казались мне такими — безобидными и симпатичными.
А чем занята сейчас моя жертва? Он все еще наверху, с дочерью. Я слышал, как он упрашивает Дору принять от него очередной подарок. Кажется, речь шла о картине.
Этот человек готов был горы свернуть ради своей девочки, но она решительно отвергала его помощь и подарки и не желала облегчить его душу.
Интересно, как долго остаются открытыми двери собора Святого Патрика? Сам не знаю, почему мне вдруг пришел в голову этот вопрос. Быть может, потому, что ей очень хотелось пойти наконец туда. Как обычно, она категорически отказывалась от его денег, поскольку считала их «грязными». «Роже,— как раз в тот момент говорила она ему,— мне нужна твоя душа. А деньги для церкви я взять не могу, потому что они нажиты преступным путем. Это грязные деньги».
На улице шел снег. Звуки пианино стали громче, настойчивее, ритм их ускорился, «фантом-опера» Эндрю Ллойда Уэббера — музыка, созданная талантливым композитором в период наивысшего творческого расцвета.
Из холла вновь донесся какой-то шум. Я резко повернулся в ту сторону и прислушался. Потом вновь перевел взгляд на Дэвида. Мне показалось, я вновь слышу чьи-то отдающиеся эхом шаги, те самые, которые повергали меня в неописуемый ужас. Я был уверен, что это они. Меня охватила дрожь.
Неожиданно все стихло. Я не услышал никаких голосов. И посмотрел на Дэвида.
— Лестат, да ты окаменел от страха! — В голосе Дэвида слышалось искреннее сочувствие.
— Дэвид, послушай, мне кажется, дьявол пришел за мной. Мне кажется, я вот-вот отправлюсь в ад.
Он буквально лишился дара речи. Да и что мог он сказать? Что в такой ситуации говорят друг другу вампиры? Что, например, мог бы сказать я Арману, который старше меня на триста лет и во сто крат порочнее, приди он ко мне и заяви, что за ним пришел дьявол? Наверное, только посмеялся бы над ним и отпустил какую-нибудь злую шуточку типа того, что он вполне заслуживает такой участи и встретит в аду много знакомых из нашего племени, обреченных на особые муки, гораздо более страшные, чем когда-либо доводилось испытывать любому проклятому смертному.
— Боже всемогущий! — едва слышно прошептал я и содрогнулся.
— Ты сказал, что видел его?..
— Не знаю, не уверен... Я был... где-то в другом месте... Впрочем, это не важно. Кажется, снова в Нью-Йорке... Да, здесь, с ним...
— С жертвой?
— Да, я следил за ним.
— Он проворачивал очередную сделку в какой-то художественной галерее. Он опытный контрабандист. Особенность его натуры состоит еще и в том, что он большой ценитель красоты и предметов искусства древности. В этом смысле вы с ним очень похожи. Знаешь Дэвид, когда я его наконец убью, непременно принесу тебе что-нибудь из его сокровищ.
Дэвид промолчал, однако я видел, что ему неприятна сама мысль о краже ценностей у человека, который пока еще жив, но уже приговорен мною к смерти.
— Средневековые книги, кресты, ювелирные изделия, реликты древности и церковные реликвии — вот лишь неполный перечень предметов искусства, интересовавших этого человека,— продолжал я.— Он скупал бесценные статуи и изображения ангелов и святых, украденные во время Второй мировой войны из храмов Европы. Наиболее ценные из них хранятся в его квартире в Верхнем Ист-Сайде. Существование этой квартиры — самая большая его тайна. Именно страсть к коллекционированию, как мне кажется, заставила его стать наркодельцом, и деньги, полученные от торговли наркотиками, служили лишь средством к достижению цели. У кого-то имелось то, что очень хотелось иметь ему самому. Не знаю, так, наверное, все происходило. Я пытался читать его мысли, но это занятие быстро меня утомило. Он порочен. В его реликвиях нет никакой магии. А я отправляюсь в ад.
— Не торопись,— откликнулся Дэвид.— Наблюдатель... Расскажи о нем поподробнее. Что именно ты видел?
Я молчал, ибо заранее боялся этой минуты. То, что мне являлось, я не пытался определить даже для себя самого. Однако нужно было продолжать. Ведь я сам позвал Дэвида и попросил его помощи. И теперь он ждал объяснений.
— Это произошло на Пятой авеню. Он, моя жертва, ехал в машине, направляясь в центр города — в свою тайную квартиру, где хранились сокровища.
Я знал, куда он собрался, и просто шел по улице, ничем не отличаясь от прогуливавшихся тут же обычных смертных. Возле одного из отелей я остановился и решил зайти, чтобы полюбоваться цветами. Ты же знаешь, в любом приличном отеле всегда есть цветы. И когда зимой на душе становится совсем тошно, можно заглянуть в какой-нибудь из них и насладиться ароматом шикарных лилий.