Два венца. Стена отчаяния
Шрифт:
Рэн смутился. Он не ожидал, что Ричард ничего не скажет жене. Получается, он невольно вмешался туда, куда его не просили. Рэн не нашелся что сказать. Вместо него жене ответил Ричард:
– Тебе это не понравится, Божена.
Она отложила в сторону приборы и нахмурилась:
– Что именно мне не понравится? То, что вы скрываете от меня что-то важное о Ветте, а Рэн невольно проговорился? Или то, что вы знаете что-то настолько неприятное, что никак не наберетесь мужества мне сказать?
Ричард вздохнул, поставил стакан на стол и спокойно посмотрел на жену.
– И то и другое, дорогая. И прежде чем ты начнешь ругаться, скажи, ты помнишь историю моей бабушки?
Кровь отлила от лица Божены, она отшатнулась, едва ли не падая на спинку стула, и сдавленно прошептала:
– Только не это.
Братья встревоженно переглянулись, и Милош сухо спросил:
– О чем вы? Мы тоже хотим понимать, о чем речь. Что тебя так напугало, мама? Что с Веттой? И как это связано с прабабушкой?
Ричард открыл было рот, но пани Лея остановила его, положив руку на плечо сына.
– Я сама расскажу.
Она отдала погремушку Лалу, которую тот принялся увлеченно пробовать на вкус, а сама посмотрела на внуков.
– Моя мама обладала способностями, о которых не принято говорить вслух. По твоей классификации, Милош, она – шарлатанка.
Милош удивленно уставился на бабушку, а Дэни с шумом выдохнул:
– Ба! Что ты хочешь этим сказать? Она тоже была магом, что ли?
Пани Лея покачала головой.
– Не совсем так. У нас бы ее назвали ведьмой. Да ее так и называли. Она имела несчастье это доказать. И после этого ее жизнь превратилась в ад. Если б не мой отец, то вас, меня и вашего отца попросту не было бы. Ее исследовали, пытались заставить выполнять то, что было ей противно. Ей пришлось многое вытерпеть, пока она не убедила своих мучителей, что сделала это в первый раз спонтанно и случайно. О чем именно идет речь, я не скажу. От вашей прабабки остался дневник, в котором она подробно рассказала обо всем произошедшем, а также книга, по которой она училась. Наша семейная книга. Но Ветта не ведьма. Возможно, ею станет одна из ваших будущих дочерей, и тогда ваш отец, если меня уже не будет на свете, отдаст книгу. Но не вам, а самой девочке. Эта книга только для женщин. У вашей сестры, оказывается, иной дар.
С грустью вздохнув, словно что-то вспоминая, пани Лея замолчала. Вместо нее продолжил Ричард:
– За вашей прабабкой наблюдали до самой ее смерти. Вся семья обязана была появляться в определенное время у врачей. Отец заработал инфаркт, отстаивая вашу бабушку. Нам чудом удалось уехать, когда начался перераздел Восточной Европы, и осесть здесь.
– Но ты называл другие причины переезда, отец, – Милош внимательно слушал Ричарда.
– Да, другие. Тогда лихорадило всех. Работы не было, и мы оказались в Варшаве. А потом я встретил вашу маму и очутился здесь. Вы росли как поляки не только для того, чтобы ассимилироваться и не считаться чужаками. Но и для того, чтобы никто не узнал, что за фамилией Вишневецкие прячутся Вишняки. Я не хочу, чтобы вы пережили то, что выпало нам. И не хочу, чтобы вы знали, как мне удалось все скрыть. По крайней мере, не сейчас.
– Офигеть! – потрясенный Дэни откинулся на спинку стула. – А что еще мы не знаем?
Рэн посмотрел на Ричарда и тихо спросил:
– Так почему же вы удивлялись, когда я говорил о магии? – он не понимал, какие мотивы двигали Вишневецким.
Ричард печально усмехнулся:
– Потому что способности моей бабушки были иными, и то, что делает Лал, она не умела. Мне до сих пор слабо верится в его магические способности.
Милош хмыкнул:
– Когда тебя ущипнет молния Лала, ты точно поверишь.
– Так что с Веттой? – Божена перебила старшего сына, в тревоге переводя взгляд с мужа на свекровь, а потом и на Рэна.
– У Ветты нет биполярного расстройства личности, дорогая, и она не склонна к намеренным поджогам. И неконтролируемой агрессии у нее тоже нет, – Ричард поправил очки. – Я проанализировал слова Рэна, сопоставил и понял, что она никогда нам не врала. Ветта ничего заранее не подготавливала для поджогов. Мы делали вид, что верим ей, а надо было действительно просто поверить. Иногда мы настолько упрямо держимся за привычную картинку мира, что упускаем чудо, которое живет среди нас. И Рэн помог мне это осознать. Можешь забыть все объяснения твоих психиатров. У нее не исключительный случай расстройства, у нее его просто нет. А вот мы своим недоверием, вернее, наигранным доверием, изрядно попортили ей жизнь. И это счастье, что мы не давали ей все прописанные лекарства.
Божена тихо произнесла:
– Мне кажется, что я сама уже нездорова. Может, у меня бред, который я принимаю за правду? – она зажмурилась и сжала пальцами виски, потом выпрямилась и с отчаянной решимостью спросила: – Так ее поджоги – это не признак триады Макдональда?
– Нет, дорогая. Я регулярно это говорила, но ты мне не верила, – мягко ответила пани Лея. – Доктор Мнишек всегда был склонен к гипердиагностике. Ты ведь сама об этом твердила.
Божена с отчаянием воскликнула:
– Так скажите мне однозначно: она здорова или нет?
Рэн осторожно вмешался:
– Простите. Если вы ее эмоциональность приняли за болезнь, то это не совсем так. Огненные дэвиане подвержены эмоциональным качелям. Но если ее не обучать, то она действительно заболеет.
Милош мрачно спросил:
– Что еще за дэвиане? И что значит заболеет? Чем?
Рэн вздохнул. Сейчас не время для подробного объяснения структуры магических энергий, и он решил все упростить:
– Считай ее магом-стихийщиком. Твоя сестра – огневик, поэтому она такая шумная и, как я понял, порывистая. И поэтому в ее руках все горит. А насчет заболеет… – говорить дальше не хотелось, но они имеют право знать правду, – когда нарушается баланс, то мага уже не восстановить. Ваша Ветта подходит к грани.
После слов Рэна в столовой на миг повисла тишина, которую прервал Дэни:
– Я всегда говорил, что Ветта не настолько продуманная, чтобы просчитывать все до мелочей и манипулировать нами.
Он с вызовом посмотрел на смутившуюся мать, которая, словно оправдываясь, прошептала:
– Просто Мнишек – доктор медицинских наук…
Ричард раздраженно перебил ее:
– Ну а я – экономических, но это не значит, что я не могу ошибаться.
Милош поднял руки, привлекая внимание: