Два венца. Стена отчаяния

Райт Виктория

– Со мной у него это не получится, – Рэн улыбнулся.

Время от времени ему пророчили, что Гай его испортит, но другу это так и не удалось, а Дэни, при всем хорошем к нему отношении Рэна, все-таки до Гая не дотягивал.

Дэни снисходительно посмотрел на него:

– А что тебя портить-то?! Ты уже попал под мое влияние – вон, ноут отобрал.

– Пойдемте есть! Уже и Милош приехал. Только вас все ждут! – Божена держала полотенце так, словно хотела стукнуть их обоих, и эйфория Рэна немного схлынула.

Похоже, его гостеприимные

хозяева не понимали, кто попал к ним в дом. Или это Рэн настолько забылся, что начал вести себя слишком вольно, так, как вел себя только с семьей? Рэн не знал, как поступить. С одной стороны, он сблизился с Вишневецкими – это чувствовалось по всему: по отношениям, по шуткам, и ему это нравилось. А с другой… С другой стороны, он все же герцог, а не простой мальчишка. И даже такая приятная женщина, как Божена, не может перейти с ним черту. И как поступать? Грубить не хотелось, тем более, Вишневецкие им сильно помогли. Рэн нахмурился.

Но все пока разрешилось само собой. Недовольная Божена ушла, и Рэн нехотя поднялся.

– Идем. Не будем заставлять ждать твоих родных, – Рэн сам не ожидал, что его слова прозвучат насколько холодно и сухо.

Он невольно дал приказ и сам смутился, не зная, не перегнул ли палку. Дэни подскочил и наигранно поклонился:

– Да, ваша светлость, как прикажете, – и на хмурый взгляд Рэна фыркнул: – Не смотри на меня так! Я тебя боюсь! Ты себя сейчас в зеркало не видел. Прынц, не иначе.

Серьезный настрой после таких слов пропал мгновенно. Рэн покачал головой, поймав себя на том, что повторяет Ричарда – закатывает глаза. Он махнул на Дэни рукой и первым пошел вниз. Дэни догнал его у лестницы, и в столовую они вошли вместе.

Божена расставляла посуду на накрытом скатертью столе. Пани Лея играла с Лалом. Звук яркой погремушки напоминал пересыпающийся песок, и это так нравилось малышу, что он заливался счастливым смехом, который вызывал улыбки у всех, кто был в столовой.

У окна стоял высокий крепкий парень, по виду ровесник Льюка. Он улыбался, но его карие глаза смотрели так пристально, словно он хотел продиагностировать Рэна – настолько изучающим и подозрительным был его взгляд. Похоже, парень хотел проникнуть в мысли Рэна и явно подозревал во лжи. С одной стороны, Рэн его понимал: он бы и сам усомнился на его месте, ведь не так часто их посещали представители других миров, но с другой – такой взгляд ему не понравился. Рэн внутренне собрался, готовясь ко всему. Но все же он не ожидал, что парень усмехнется и протянет:

– Да уж. Представляю, как обрадуется Ветта.

Он оттолкнулся от подоконника, подошел к Рэну и протянул руку:

– Милош. То, что ты Рэн, мне уже сказали, но хотелось бы послушать другое. Так откуда ты, говоришь?

Хоть Рэн и заинтересовался причиной, по которой Ветта должна обрадоваться, но вопрос не задал, а крепко сжал руку Милоша и ответил просто, добавив лишь едва уловимую нотку иронии – совсем как

дядя Стан:

– С Тер-Риима.

Рукопожатие вышло крепким и немного затянулось. Милош первым разжал руку и с улыбкой обронил:

– Не хлюпик, однако. – И тут же посерьезнел, уже более жестко и холодно спросив: – А теперь скажи мне, Рэн, уже серьезно, откуда ты? По-польски ты разговариваешь чисто, Дэни сказал, что и читаешь хорошо.

– Да не наш он, Милош, не наш! – Дэни сел за стол, наливая себе в стакан оранжевый напиток. – Это понятно по его вопросам и поведению.

Рэн знал, что Дэни его проверял, но недолго, лишь в начале, а потом поверил ему так же, как и Ричард. Эти люди были на удивление открытыми и доверчивыми. Рэн не знал, все ли здесь такие, и поведение Милоша подкрепляло его сомнения. Так что счастье, что они с Лалом попали именно к этой семье.

– Милош, ну зачем ты так? Мы же все уже обсудили, – Божена недовольно взглянула сначала на Милоша, потом на Дэни, а после мягко попросила: – Мальчики, не обижайте Рэна!

В руках Божена держала белую большую супницу, но места на столе для нее не было – все было уставлено заполненными едой блюдами. Они так всегда едят или это из-за него такое обилие блюд?

Милош в ответ подарил матери лукавую улыбку. Он отодвинул тарелку с чем-то похожим на салат и корзинку с выпечкой, освобождая место.

– Да кто б его обижал, ма?!

Он перехватил у матери супницу и поставил в центре. Божена ушла на кухню, видимо, за новым блюдом, и Милош снова стал колючим. Он, холодно разглядывая Рэна, произнес:

– Во что сейчас только ни играют золотые мальчики мажоры, и мне бы очень не хотелось, чтобы в игру втягивали моих родных.

Искра раздражения вспыхнула и тотчас погасла. Все же Милош имел право не доверять ему. Рэн сухо ответил:

– Я ни во что не играю.

– Точно? – Милош улыбался, но его взгляд оставался холодным и пристальным. – А чем докажешь? Может, ты просто поссорился с родителями, в отместку забрал брата и ценные вещи из папиной коллекции, а нам тут чешешь про какой-то Тер-Риим.

Рэн с трудом удержался от резких слов. Чешешь?! Никому он ничего не чешет! Но Рэн прекрасно осознавал, что его провоцируют, поэтому выждал мгновение, чтобы взять себя в руки, и ответил спокойно:

– Могу понять твое недоверие. Это звучит странно, но…

Милош грубо перебил его:

– Я б сказал, бредово. Хотелось бы доказательств. А то в последнее время развелось гадалок, предсказателей и магов, куда ни глянь.

Вспыхнувший гнев сменился изумлением. Маги?! Предсказатели?! Это он о чем? Они сами себе противоречат! Говорят, что магии у них нет, проживая в одном доме с дэвианином. Уверяют, что их не существует, и тут же опровергают себя, сообщая, что магов развелось слишком много. И как это понимать?! Он удивленно посмотрел на Божену – она вернулась из кухни с очередной тарелкой.