Два венца. Стена отчаяния
Шрифт:
Он – племянник Регента, герцог, он обязан заботиться о подданных. Но эти люди не герцоги и не правители, а обычные жители неизвестного Рэну мира. Почему они помогают? Рэн не знал ответа, но намеревался получить его сегодня и решить: забирать ребенка и шпагу прямо сейчас или еще повременить. Что-то он слишком расслабился.
Рэн поднялся. За окном сиял летний день. Вчера ему показалось, что их занесло из раннего лета в позднюю осень, но, к счастью, это оказалось не так. Из окна открывался вид на пышный сад, в глубине которого возвышалось дерево-исполин. Подобных ему Рэн не видел, хотя и знал,
Рэн не нашел своей грязной одежды – даже рубашки, что стянул с себя ночью. Вместо нее на стуле с изголовьем, украшенным забавной вязаной салфеткой, лежала стопочкой незнакомая одежда. Рядом стояли мягкие кожаные туфли без каблука со слегка загнутым носом. Их мягкая бархатистая кожа была продырявлена, а две буквы на пряжке – Y и L – напоминали мертвый язык, на котором писали девиз рода Оуэнов.
На столе Рэн увидел свои перстни и венец вместе с герцогской цепью. Один из ящиков стола был приглашающе приоткрыт. Рэн воспользовался предложением: сложил внутрь все драгоценности и закрыл. Себе он оставил лишь родовой перстень и небольшое кольцо с аллаазом: статус требовал украшений, поэтому Рэн надел их, когда ехал в Моритвиль. Сейчас же он надеялся отдать их в обмен на помощь. Ричард говорил, что вещи Рэна стоят куда больше этого дома.
Дом по меркам Рэна был очень мал. Комнатка, в которой их разместили, напоминала по размеру самую маленькую из всех кладовых. Светло-мизурдовую обивку стен украшали цветы, похожие на ламерии – бутоны с остроконечными бархатными лепестками, по форме напоминающие бокалы для игристого. По-видимому, здесь подобные цветы были безобидными.
Дома же Гай как-то разозлил Айру: по заданию своего наставника она долго выращивала в оранжерее тети Хлои новый сорт лечебных трав, которые Гай принял за сорняки и спалил. В результате ему здорово досталось этими цветочками: их пыльца вызывала зуд, избавиться от которого не помогла даже магия. Тогда им пришлось идти на поклон к тете Хлое и срочно мириться с Айрой, выполняя в течение половины цикла ее желания.
Комната напоминала женскую, и Рэн чувствовал себя здесь неуютно, но он был не в том положении, чтобы что-то менять. Он взял со стула рубашку. По вороту шли пуговицы, а на уровне сердца был вышит маленький всадник с поднятой тиглей для игры в мяч. Материал на ощупь был мягким и приятно холодил кожу. Брюки цвета осеннего неба из неизвестной ткани обтягивали ноги Рэна, как перчатки, но движения не стесняли. Он огляделся: очень уж хотелось посмотреть на себя в непривычной одежде, но не нашел зеркала. Рэн надел туфли и удивленно хмыкнул: в них было очень удобно, словно в домашней обуви. Может, это она и есть?
Рэн пригладил волосы и вздохнул: ему захотелось умыться. В поисках ванной комнаты он вышел в светлый коридор. По его периметру располагались двери, между которыми висели картины с изображением цветов и природы. Солнечный свет лился из окон, освещая помещение с двух сторон. Широкая деревянная лестница посередине коридора вела вниз.
Из глубины дома доносился шум посуды, и Рэн пошел на звук. Отсутствие Лала начинало тревожить. Удивительно, что ему дали выспаться, но вот только как они смогли утихомирить малыша?! Рэн вспомнил ночные концерты и заплаканных нянечек и забеспокоился вдвойне. С малышом же все хорошо? Если нет, то он никогда себе не простит беспечность, с которой так быстро уснул.
В большом холле слева Рэн увидел уже знакомые арочные двери с разноцветными стеклами. Справа шла сначала столовая, а потом кухня, в которой хозяйничала Божена.
– О! Встал! Добрый день, – она приветливо улыбнулась и, предвосхищая его вопрос, кивнула на улицу. – Малыш гуляет с мамой. Иди умойся, поешь, а после найдешь их в саду – они рядом с дубом.
Рэн не знал, что такое дуб, но магия перехода быстро показала ему дерево-исполин, что он видел в окно: высокое, мощное, с раскидистой темно-зеленой кроной. Рэн осторожно уточнил:
– С мамой?
Божена споро месила тесто в большой миске. Рядом в такой же стояла мясная начинка. Божена провела тыльной стороной руки по щеке и пояснила:
– С пани Леей – мамой Ричарда. Ты ее уже видел утром. Малыш не захотел с ней расставаться, и они отправились в сад, доверив мне пирожки. Ты любишь пирожки?
Рэн неуверенно пожал плечами. Он понятия не имел, о чем она говорит. Сейчас его больше волновало другое – ел ли Лал. Божена снова поняла его без объяснений.
– Малыш лопает смеси за обе щеки, и я дала ему немного яблока. Не знаю, есть ли у вас яблоки, но Лала от них не оторвать, – Божена подхватила из вазы красный круглый плод и положила его перед Рэном. – Пробуй, вдруг и тебе понравится. Но сначала иди умойся.
Удивительно, как быстро эти люди располагали к себе: без магии, без давления, мягко и доброжелательно, а главное – Рэн не слышал в ее словах фальши.
Он быстро привел себя в порядок. Ему предложили все, в чем он нуждался – от полотенца до расчески. Рэн чувствовал себя беженцем. С тетей Лэйлой он бывал на благотворительных встречах, помогал вынужденным переселенцам, но сейчас на себе испытал, что значит остаться без элементарных вещей, и в очередной раз поблагодарил Всевышнего, что все сложилось так удачно.
Божена ждала его на кухне за накрытым столом и сразу же усадила, не давая пойти в сад.
– Подожди. Если надо, я могу позвать маму в дом, а пока перекуси. После пообедаем в столовой все вместе.
Она схватила со стола металлическую тонкую коробочку с зеркальной поверхностью и принялась быстро на ней что-то нажимать, приговаривая:
– Милош обещал приехать, Дэни точно спустится – его с утра любопытство разбирает, а Ричард скоро приедет из офиса. И не волнуйся, мама сейчас принесет Лала, а то я вижу, что ты весь на иголках.
Рэн догадался, что она имела в виду, и был ей благодарен. Он вежливо уточнил:
– А ваша дочь?
Божена помрачнела.
– А Ветта… если к вечеру появится, то уже счастье. Дай бог, чтобы к ужину вернулась.
Слова женщины удивили Рэна: по голосу он дал бы девушке периодов пятнадцать – совсем девчонка. И ей позволяют не ночевать дома? Но чужой мир – потемки, и он не собирался в него лезть со своими правилами. Рэн решил просто наблюдать.
Послышались тихие шаги. Рэн поднялся, разворачиваясь к дверям. В столовую вошла невысокая пожилая женщина, которая утром убеждала его еще поспать. Она улыбнулась, и в комнате стало теплее.