Два звонка до войны
Шрифт:
Поняв, наконец, что от нее до самого поезда теперь не отвязаться, он жестом пригласил ее присесть рядом с ним, и завел тот самый непринужденный разговор ни о чем, который всегда может найтись между двумя абсолютно незнакомыми людьми.
Как выяснилось у Людочки, или Люсечки, как она сама вполне драматично представилась, было довольно много знакомых и друзей и особенно в среде тех, кто весьма правильно поддерживал партийную линию.
Сама она была во многом начитана, а потому беседа протекала просто и, можно сказать, незаметно. И совсем скоро время помчало их обоих на поезд, заставив перед посадкой, как следует, пробежаться и, естественно, понервничать, так как состав подали не на ожидаемый ними путь или, как всегда, не на тот перрон.
Но это не сильно огорчило новых знакомых, и они вместе погрузились в поезд, предварительно договорившись снова встретиться, когда все уляжется.
Наконец, с огромным и протяжным свистом поезд тронулся с места, и вся перронная суета внезапно прекратилась, предоставляя каждому свое поле для воображения в по-настоящему открытых вагонных окнах.
Но через некоторое время по всему вагону потянуло холодом, и все шумно загудели о том, чтобы все их закрыть или оставить только одно, да и то, с какой-нибудь одной стороны.
Вскоре и это затихло, и в самом вагоне наступила кратковременная тишина, которая весьма полезно сказывается на каждом, так как предоставляет вполне достаточно времени для того, чтобы о чем-то подумать и в дальнейшем претворить свои мысли в жизнь.
Молчун, а так звали по-настоящему нашего героя, если не придавать значения тому, что у него были еще и свои настоящее имя и фамилия, забрался к себе на полку и только собрался какое-то время подремать, как его тут же коснулась чья-то рука, отчего он вздрогнул и в некотором изумлении открыл глаза.
Это снова была она.
В своих мыслях и во всей этой вагонной суете он как-то на время позабыл о самой встрече и уже немного проклинал себя, что поставил даму в такое неловкое сейчас для нее положение.
– О, извините. Я немного устал, – как бы оправдываясь, начал он разговор, медленно сползая с предоставленной ему вагоновожатым полки, – знаете, эти переезды по большим городам. От них немного устаешь.
– А я и не думала, что от города можно уставать. Этот ведь не деревня, где все время нужно работать, – как ни в чем не бывало, промолвила его спутница и присела на небольшое место, образовавшегося по воле подтянувшего к себе ближе ноги другого пассажира.
– Шли бы вы разговаривать куда подальше, – внезапно мягко отозвался тот из-под одеяла, и уже через какую-то минуту, целиком и полностью предался храпу, ужас которого предстояло полностью пережить практически всему этому вагону.
Поняв, что будить его бесполезно, так как внезапно в воздухе сильно почувствовался запах перегара, Молчун жестом предложил своей собеседнице выйти, и они вместе продефилировали в конец вагона.
Ресторан, соответственно, в такое раннее утреннее время был еще закрыт, а потому им пришлось расположиться в тамбуре, уже немного прокуренном пассажирами, то и дело шныряющими то туда, то сюда, как будто им не досталось места или чего-то другого в этой бурной по-своему жизни.
– Знаете, а давайте перейдем ко мне, – внезапно предложила она, пытаясь преодолеть тот грохот колес, который доносился снизу. – я как раз одна в своем купе. Не знаю, но почему-то других пассажиров не нашлось. Вот я и выбралась к вам, – как будто извиняясь за прерванный сон, сообщила ему дальше спутница.
– Эх, жаль будет по-настоящему, если такое прелестное создание окажется работающим на разведку, – мысленно пронеслось в голове у Молчуна, но силой своего голоса и при этом вполне естественно он сказал другое:
– Да, впрочем, можно. Вот только не знаю, как посмотрит на то проводник в вашем вагоне, или там тоже вагоновожатый?
– Нет, проводник. Вагон другого класса. А как вы оказались в своем? Что, не хватило денег на проезд? Но по вашему виду не скажешь? – отчего-то засмеялась девушка, шевельнув головой, отчего ее волосы немного разлетелись стороны, приоткрывая еще больше овал ее лица и очень милые его черты.
– Да, – снова почему-то взгрустнулось Молчуну про себя, – очень жаль будет прощаться с нею, если до этого действительно дойдет…
Но та, в свою очередь, как ни в чем не бывало, потянула его своей рукой за собой и почти приволокла обратно к месту, предоставляя время ему собраться, чтобы забрать с собой свои вещи.
У него и вправду был с собой небольшой чемодан, который он предусмотрительно перед отправкой к Сталину оставил на том же вокзале, и, судя по его внешнему виду, был не очень вместительным, и даже слегка подпорченным. Сбоку на нем четко красовалась яркая, дерущая кожу полоса, которая, казалось, навсегда запечатлела себя на том месте и не желала больше ничего другого.
– Ну, что же вы там, так долго, – внезапно снова тронула его за рукав девушка, отчего он также вздрогнул, как и в первый раз.
– Какой-то вы пугливый совсем, – внезапно расстроилась она, предаваясь на время какому приливу уныния, – уж, не напугали ли вас в детстве? – с некоторым сомнением в голосе спросила его тут же девушка.
– Да, да, именно так и было. Бабушка мне рассказывала. Матушку свою я ведь не знаю. Померла бедняжка при родах, а так вот только бабушка и осталась. Сейчас, правда, уже и ее нет, – сокрушительно помотал головой со стороны в сторону Молчун, надежно укутываясь в предложенную спутницей ему роль, в то же время зорко следя за ней и буквально исследуя каждое неуловимое движение.
Этому его приучила осторожность, добытая за годы такой тайной жизни, самую простую форму которой по-настоящему он и не знал, все время прячась за личиной то одного, то другого человека.
Но сейчас не время было рассуждать об этом, а потому, он быстро собрался и вместе с ней покинул тот самый вагон, где уже во всю раздавался самый мощный храп во всей Европе, так как сам поезд мчал всех именно туда, и уже не так уж и много оставалось времени до самой границы.
Спустя время непродолжительного перехода, они прибыли в нужный вагон и уселись друг против друга, в надежде снова возобновить тот самый разговор, который удалось весьма незатейливо поддерживать в самом начале их случайного знакомства.