Двадцать четвертая буква
Шрифт:
– Пресвятая Богородица…
Криминалисты, детективы и коронер работали, разговаривая приглушенными голосами, в знак уважения к месту и происшествию. Они фотографировали и осматривали тело. Голова отца Каллахана склонилась под странным углом, его взгляд был прикован к витражному окну. Лужа крови потихоньку впитывалась в щели между белыми плитами.
Детектив Дэн Грант встал рядом с О’Брайеном и разглядывал послание, написанное кровью.
– Шесть-шесть-шесть, – произнес Грант. – Я выслеживал разных преступников. Встречал немало разных выродков.
22
– Отец Каллахан оставил нам первую подсказку, – сказал О’Брайен. – Три шестерки могут указывать на Сатану. Но что означает рисунок? Буквы «П-А-Т» могут быть именем или инициалами. Омега – последняя буква греческого алфавита. Насколько я помню историю Древней Греции, омега означает конец.
– И определенно конец священника, – еле слышно пробормотал Грант.
– Но она может быть и началом – подсказкой, которая указывает нам, с чего все началось, – заметил О’Брайен. – Отец Каллахан был выдающимся лингвистом и знатоком истории искусств. Давайте поставим себя на его место, попробуем восстановить ход его мыслей, когда в него дважды выстрелили. Он умирает и знает об этом. Скоро наступит шоковое состояние. Времени мало. Он старается написать. Возможно, начинает с рисунка – он мог пытаться изобразить фигуру в плаще, стоящую напротив солнца или луны. Потом шесть-шесть-шесть… за ними омега… все заканчивается «П-А-Т»… и, видимо, написав «Т», он потерял сознание. «Т» ближе всего к его пальцу.
О’Брайен наклонился к кровавому посланию, потом опустился на колени и коснулся тыльной стороны левой руки отца Каллахана.
– Перед нами личность убийцы, описанная кровью священника перед алтарем Бога.
Медики подняли тело отца Каллахана, осторожно уложили на каталку и начали прикрывать лицо белой простыней.
– Подождите секунду, – попросил О’Брайен.
Он подошел к каталке и двумя пальцами закрыл глаза отца Каллахана.
– Мы найдем его… Я обещаю, – тихо сказал Шон О’Брайен.
Криминалисты сделали еще несколько фотографий кровавых мазков и узоров, пока коронер строчил заметки в блокноте.
– На теле ничего нет, – заявил один из криминалистов. – Бумажник нашли в десяти футах от него. Ни денег, ни кредитных карт.
О’Брайен знал ответ прежде, чем задал вопрос.
– Вы не нашли в его карманах каких-нибудь бумаг, может, письмо?
– Ничего не было.
Коронер подошел к детективам и сказал:
– Не нужно быть верующим, чтобы понимать – кто бы это ни совершил, с дьяволом он накоротке.
Дэн Грант посмотрел на тело.
– Возможно, это был сам дьявол – три шестерки, инициалы «ПАТ», рисунок и греческая буква.
– Отец Каллахан уже дал нам большую подсказку, – сказал О’Брайен.
– И какую же? – скептически поинтересовался Хендерсон.
– Возможно, священник не знал имени преступника, – предположил Вальдес. – Иначе он написал бы его или хотя бы какую-то часть.
– Только не в том случае, если отец Каллахан думал, что преступник может заметить
– А что насчет инициалов? – спросил Хендерсон. – Они могут быть инициалами преступника.
О’Брайен присел рядом с тем местом, где раньше лежало тело. С полминуты молчал, вглядываясь в детали – следы крови, реликвии, разбросанные по полу. Потом встал и пошел по кровавому следу. Он шел медленно, тщательно высматривая малейшие пятнышки крови.
Отойдя футов на сорок в сторону задней двери, он повернулся и сказал:
– В отца Каллахана стреляли здесь. Десять-пятнадцать футов от первых следов крови. Когда в него выстрелили, он повернулся и направился в сторону алтаря.
О’Брайен подошел поближе к детективам и присел на корточки.
– Здесь он в первый раз упал. Вот кровавый отпечаток ладони. Потом он приподнялся и пополз к алтарю. Он дополз почти до самых ступеней, на первой мраморной ступеньке он еще дышал. Здесь он умер. Почему он полз в ту сторону?
– Может, к телефону? – сказал детектив Вальдес.
О’Брайен взглянул налево.
– Там кабинеты.
– Мобильный телефон? – предложил Грант.
О’Брайен снял с пояса свой мобильник и набрал номер. Где-то отозвалось другое устройство. Все детективы обернулись в сторону звука. Грант подошел к маленькому старому столику в темном углу вестибюля, у входной двери. Сотовый лежал на дне большой оловянной миски.
О’Брайен отключился.
– Если мобильник отца Каллахана тут, на столе, почему он полз в том направлении? Почему он не пытался позвонить в 911?
Детективы молчали. Потом Хендерсон задумчиво сказал:
– Телефон был слишком далеко.
– Но тогда почему он оказался там? Почему его тело нашли у подножия алтаря?
– Когда люди умирают, – сказал детектив Грант, – на самом пороге смерти они пытаются поговорить с Богом.
Грант обвел рукой горящие свечи, статую Девы Марии и фигуру Христа, висящего на кресте над алтарем.
– Может, священник хотел произнести свою последнюю молитву в том месте, которое знал лучше всего.
– Отец Каллахан всю жизнь был близок к Богу, – возразил О’Брайен. – С чего бы ему нуждаться в искуплении грехов в последние минуты жизни?
Все молчали.
– Я думаю, он полз в ту сторону по какой-то другой причине, – сказал О’Брайен.
– Может, у него был шок, – предположил Вальдес. – И, как сказал Дэн, он пытался добраться до алтаря – до самого священного места, чтобы уйти на небеса.
– Эти вещи – символы. Я хорошо знал отца Каллахана, – ответил О’Брайен. – Даже в лодке он был бы не дальше от Господа, чем в собственной церкви.
О’Брайен поднялся к алтарю. Не считая разбросанных по полу реликвий, все здесь казалось нетронутым. Он посмотрел под кафедрой и за ней. Две курильницы для благовоний, с пяток религиозных книг и пачка отпечатанных программок с последней воскресной службы. О’Брайен достал из кармана рубашки ручку и поворошил ею несколько страниц раскрытой Библии, лежащей на кафедре.