Шрифт:
СКАЗКИ ТРИДЦАТЬ ПЕРВОЙ НОЧИ
Дело сделано, мысли скручены,
Как пергамент. И он – истлел.
Не обученный и измученный,
Ты крошишься, как старый мел.
Не удачливый и отчаянный,
Ждёшь поддержки от тёмных сил.
Режешь руки, качаешь маятник:
Мир без славы тебе не мил.
Тьма сплетенная рукописная
Загорится – и в
Он идёт вдоль аллеи Тисовой,
Вечно лжив и всегда – Нечист.
***
Ты – не Избран. И лоб – без Шрама.
Не волшебник, но их – узнал.
Смотришь вслед, и тебе не странно
Встретить Князя, что правит Бал.
Он любезен и очень вежлив
С вереницею Маргарит.
Что ты выcтрадал, Он небрежно
Бросит в пламя. И текст – сгорит.
***
Кот по-прежнему чинит примус,
Спирт припрятав для Королев…
Князь и Свита седлают Нимбус,
На тебя и не поглядев.
Ты – не Мастер. И нету смысла
Мучить новый сюжетный твист.
Тьма, сплетенная рукописно,
Загорится… И в пепел – лист.
01.05.2023
В полночь – плоть обретают фантомы.
В ночь – хребет оплетает солома…
Вся бескостна, но – в пике излома
Энн дрожит, непривычно-тряпична.
Он, плутавший в огнях на дорогах,
Мрачной тенью подходит к порогу.
Не боясь ни закона, ни Бога,
Демон ходит за жертвами лично.
***
У огня бродит петлями кот.
Кот Баюн или Кот-Бегемот —
В темноте даже черт не поймет,
Хоть мурлыкай ты, хоть – не мурлыкай.
Необычны и стать, и окрас:
Он чернильно-смолист напоказ.
Воплощенное зло без прикрас,
Концентрат без названья и лика.
Кот, крадучись, к камину идет.
Он проходу Аннет не дает:
Когти точит и платье дерет,
Необузданный, хищный и дикий…
Как и в каждом домишке окрест,
Над дверьми здесь – спасительный крест.
Но от Падших когда-то с небес
Не спасет ни одна из Религий.
Энн смекнула, (хоть ей мало лет),
Что кота не волнует запрет.
А мучитель, шагая на свет,
Ей урчит погребальные песни.
Тихо прыгнул и – громко шипит.
Мол, удачи исчерпан лимит:
Кто-то будет сегодня убит,
Похотливо и – чревоугодно.
Завсегда молчалива Аннет.
Но сейчас – ей бы выкрикнуть «НЕТ!»..
Да вот только игрушки ответ
Зверю знать вовсе не интересно.
Кукла стонет, беззвучно кричит,
Её ротик лоскутный – зашит.
Мешковина надсадно трещит:
На куски ее рвут сумасбродно.
Острый блеск, взмахи лап через раз:
Энни – боль, а злодею – экстаз.
Пляшут в ужасе бусинки глаз
На веселеньких красненьких нитках.
Энни, пусть и совсем не стара,
Не дожить уже Энн до утра.
Беззащитна солома нутра
Пред носителем мрака Бельтайна.
Алчно-жадный и чующий страх,
Кот – неистов. А Кукла – в слезах:
Анна даже в кошмарнейших снах
Страсть не ведала, схожую с пыткой…
Энн, к рассвету нагую постыдно,
Не тревожит, что кровь теперь видно.
Что удел её, ой, незавидный —
Тоже больше для Энни не тайна.
***
Колдовство только ночью сильно.
Поутру – черной дымкой в окно
Ускользнет, прихватив заодно
Душегуба заклятой девицы.
Супостата кляня и браня,
В полдень ровно от третьего дня,
Подле церкви ее хороня,
Швейку* Энн отпевали всем миром.
«– В муках… Ох, как же несправедливо…»
«– Сатане её дух на поживу!»
«– А была и добра, и – красива…
Жениху остаётся смириться».
«– А соседи ни сном и не духом».
«– Обезглазена, вспорото брюхо…»
Покатились клубочками слухи
О парнишке, что требует виры.
«– Месть моя не осядет словами
У гробницы. Мы в лес с факелами…»
«– Вы умоетесь, парни, слезами.
С волчьем воем вы сгинете в ночи».
«– Он умрет, будь зверье иль – нечистый!»
Средь зимы, старых веток и листьев
Сгинул Джек лет тому… эдак триста.
Энн – в могиле. А бесы – хохочут.
_____________________________
ШВЕЙКА – Швея, портниха (разг. устар.)
20.06.2023
Мертвого Джека годами
зовут Ледяным:
Мальчик с каминов ворует
пылающий дым.
Боязно Джека в метель
повстречать в лесах.
Эхо в поземке – и вмиг
оплетает страх,
Чёт или – нечет. Ставит
на кон детей.
Ловчая сетка – из инея
и ветвей.
В ночь заплутает один,
пропадет другой,
Новая жертва не сыщет
тропы домой…
***
В косах играет пламя,
ядом в глазницах – фталь.
Девка воюет с бурей,
и Джеку её не жаль.