Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

Коновалова Екатерина Сергеевна

— Ты прав, — без тени улыбки сказал Александр. — Он говорил о том, что у нас есть два отличия. Первое — это, конечно, происхождение, семья, воспитание. А вот второе…

— То, которое он может исправить? — уточнил Мэтт.

— В отличие от меня, он безумен. Но это действительно можно исправить. И я не думаю, что он планирует пройти курс психотерапии и принимать медикаменты, чтобы стать здоровым. Давай играть. Моя подача. 

Слава Господу, Мэтт промолчал, и через несколько минут Александр понял, что втянулся в игру. После того, как он сказал о безумии Джима вслух, ему стало как будто бы легче. Не то, чтобы он считал самого себя полностью психически здоровым — он подозревал, что творческий

человек не может не быть хотя бы немного безумцем. Но он мог надеяться, что не позволит Джиму свести его с ума, если будет готов к его играм. 

— Что у нас дальше? Тот морской сюжет? 

— Можно, — отозвался Александр. Его не тянуло возвращаться к работе, но Мэтт был прав — пора. — Или вообще покопаться во французских модернистах и снять что-нибудь такое… Знаешь, чтобы приглушённые краски, полутона в чувствах и смыслах… 

— Кристин вчера полвечера переписывалась с Marvel Studio, — заметил как бы между прочим Мэтт и отбил мяч, — говорит, что-то потрясающее.

— Пока я в своём уме, я не буду снимать комиксы, — фыркнул Александр. — Нет, спасибо. 

— Там вроде бы шла речь про сериал. 

— Сериал по комиксам. Нет-нет-нет, — он сделал новую подачу, чувствуя, как начинает быстрее биться пульс. — Можешь сказать Кристин, чтобы не тратила времени. 

— Я сдохну, пока буду искать инвесторов для французского модернизма.

— Пообещай им обнажёнки в кадре, в очередь встанут. 

— А ты вставишь туда волосатую мужскую жопу на полэкрана? 

Александр рассмеялся, потому что именно это и планировал сделать. Но признаться, конечно, не мог, поэтому сказал:

— Или мужские ступни. Волосатые. 

— И тебя обвинят в пародии на Тарантино. 

Перебрасываясь мячом и репликами, они играли почти час. И, когда время вышло, Александр привалился к стене абсолютно вымотанный физически, но однозначно оживший. 

***

Александр понимал, что на собрании ему не место. Елена провела его к небольшой конференц-зал, примыкавший к её кабинету, заранее, посадила в угол и попросила не привлекать к себе лишнего внимания. 

Он и не привлекал, задумчиво водя карандашом по листу блокнота. К сожалению, в последнее время, если он рисовал бездумно, у него всякий раз выходил мистер Смерть, и это начинало утомлять. Поэтому он нарочно сосредоточился на обстановке и тщательно зарисовал круглый стол с кожаными креслами, персональные мониторы возле каждого места, большой проектор, трибуну, высокое окно, занавешенное бордовыми тяжёлыми шторами, и уже приступил к штриховке ковра, как в кабинет вошла Елена. Кивнув ему, она заняла одно из мест, положил перед собой чёрную папку и сказала тихо:

— Ещё минута. 

И действительно, спустя минуту кабинет заполнили члены комиссии. В первое мгновение Александру показалось, что у него двоится в глазах. Потом — что он уже сошёл с ума, причём без помощи Джима. 

Все семеро мужчин, которых Елена пригласила на собрание, выглядели почти полными двойниками. Они все были почти одного роста, выше шести футов, все достаточно худощавые и широкоплечие. На всех были одинаковые серые в полоску костюмы, явно сшитые на заказ в хороших ателье с Пэлл-Мэлл. Цвет волос у них разнился незначительно: один, например, в возрасте за пятьдесят, уже был седым, а остальные раскладывались на небогатую палитру от каштанового до светло-рыжего. Лица у всех были длинные, с залысинами надо лбом и твёрдыми бритыми подбородками. Никто не носил очки. И только когда один из них обернулся и кивнул ему в знак приветствия, Александр понял, кого они все ему напоминают. Прикусив губу, чтобы не рассмеяться, что было бы совсем неуместно, он перевернул лист блокнота и принялся делать

быстрые портреты, причём начал с самого пожилого. Кажется, он только что случайно нашёл нулевого мистера Блинча — того самого, с которого Елена клонировала всех своих любовников на протяжении последних двадцати лет. Ну, а все остальные специалисты в этой комиссии были более молодыми его копиями. 

— Все в сборе, — объявила Елена, когда клонированные мистеры Блинчи расселись по своим местам. — Мистер Ричардсон, пожалуйста, начните. 

Интересно, мелькнула у Александра шальная мысль, каково им работать в окружении своих двойников? И главное, умеет ли Елена их всех различать? Но он тут же забыл об этих размышлениях, когда мистер Ричардсон (один из клонов) заговорил: 

— Я изучил биографию мистера Джеймса Скотта Фоули, генерального директора компании «М-Корпорейшн», погибшего 26 июля во время взрыва в офисе компании, — произнёс он бесцветным голосом. — Начну с того, что биография создана очень качественно. Мистер Фоули родился в городке Туам, Ирландия, воспитывался матерью одиночкой, мисс Джулией Фоули. Посещал школу святого Патрика. Сохранились детские фотографии Джеймса Фоули, — мистер Ричардсон открыл свою папку и достал оттуда отсканированную фотографию. Она прошла по рукам, и наконец, Елена подняла её вверх, чтобы показать и Александру. Худой рыжеволосый мальчик лет девяти смотрел со снимка угрюмо и недовольно. — Однако когда мы загрузили несколько детских снимков и фотографию, полученную с камер видеонаблюдения, в программу, предоставленную МИ6, оказалось, что это разные люди. Либо же мистер Фоули провёл множество пластических операций, в том числе по изменению формы скул, носа, подбородка. 

— Если короче, — произнесла Елена, — вероятно, он не Джеймс и не Фоули. И не ирландец. 

— Ирландец, — осторожно сказал Александр, понимая, что не должен вмешиваться, но также и осознавая, что должен поделиться теми сведениями, которыми обладает. 

— Простите, джентльмены, — Елена повернулась к нему и уточнила: — Почему ирландец? 

— Он приходил ко мне на кинопробы под именем мистера Барри. И его акцент… Очень сложно подделать его настолько достоверно. Он либо ирландец, либо прожил в Ирландии много лет. 

— Мы это учтём. Что ещё, мистер Ричардсон? 

— В семнадцать лет он познакомился с мистером Ричардом Мелтоном, основателем «М-Корпорейшн». Мистер Мелтон оплатил ему учёбу в Лондонской школе экономики и политических наук. После этого мистер Фоули работал в его компании на разных должностях, поднимался по карьерной лестнице, пока не достиг позиции генерального директора. Мистер Мелтон, по всей видимости, считал его кем-то очень близким, по завещанию, всё его имущество переходило к мистеру Фоули. 

— Но он его не получил, поскольку погиб сам, — отметила Елена. 

— Всё верно. Оно было разделено между племянниками и сёстрами мистера Мелтона согласно закону. 

Какое-то время все молчали. Потом Елена передала слово мистеру Тревису, и Александр решил, что всё-таки она их различает.

— С командой психологов мы проанализировали разговор мистера Фоули и мистера Кларка, — сказал мистер Тревис точно таким же, как и у Ричардсона, тусклым голосом, — к сожалению, этот анализ дал очень немногое. Мистер Фоули не проявляет видимых признаков какого-либо психического заболевания. Есть предположение, что он страдает от диссоциального расстройства личности, это также объяснило бы его реакцию на взрыв в жилом доме. При этом точно так же он может быть просто жесток от природы. Была версия, что он садист, однако она полностью разбивается при более детальном изучении его биографии. Разрешите… — покопавшись в своём экране, мистер Тревис вывел на проектор фотографию изуродованного мужчины.