Двадцать килограммов неона
Шрифт:
Заврик сожрал еще одного, погладил живот:
— Ну что, летим?
— Погоди–ка. — Пейпиво отхлебнул из фляжки — Сдается мне, не все мы тут еще закончили.
— Чего?
— Дипломата помните? Которого повязали ни за фиг?
— А на кой он тебе? Да и не положено нам в ихние разборки встревать.
— Мы уже встряли. И столько тут всякого понарушали, что как бы нас дома опять на цугундер не взяли. А вызволим его, доставим в Астум — баллы там нагребем, он же среди своих не последняя шишка. Воротимся не с разведкой, а с контактом — отмазаться легче будет. Если же и маркер им сумеем всучить, так тогда никто на нас и не вякнет.
— Победителей не судят. — поддакнул Кусака — А если и судят, то не очень строго.
— Верно. И вообще, ну что это у них тут за беспредел? Прибыл братуха по–хорошему, с миром, верительные грамоты и прочее — чин–чинарем. А ему — бац! — ни за что ни про что мокрую статью пришили и слова сказать не дали.
— Идет — согласились Заврик с Кусакой — Грудь в крестах или голова в кустах. Нам с Сомаганом церемониться нечего.
— Только где его искать?
— Я так думаю, — веско изрек Заврик — негде ему быть, кроме как в том централе, где нас мурыжили. Не найдется такого болвана в Сомагане, не говоря уже про Астум, чтоб на Бумубадамов базар повелся. Вот они дипломата и ломают сейчас, чтоб он все на себя взял, протокол подписал. Только просто так его не сломаешь – чухло либо лоха сюда не пошлют, и подготовочку соответственную он дома наверняка прошел. Тут и Яхламу попотеть придется, а уж провинциальным мордобойцам он и вовсе не по зубам будет. Так что я предлагаю: берем какого–нибудь мусорка покрупнее на луч, а не то под них трансформируемся…
— Этого ты не моги — осадил его Пейпиво — Мы теперь на пригодном для полетов корабле, чрезвычайная ситуация кончилась, а он — абориген.
— Ага, абориген! Сказал тоже! Пусти такого в Федерацию, и через год будешь и в сортир ходить по уставу.
— Нету для него в Федерации отдельного закона. И — точка.
— Погодите — вмешался Кусака — Чего париться прежде времени? Слетаем, посмотрим, там он или нет, как его держат, а там и решать будем. Может, его уже коцнули и зарыли тихо.
— А как ты смотреть будешь, закуска пивная?
— Инженеришка долбаный! Совсем осомаганился! Интроскопы на что, а? Это ж все–таки скаут, а не транспортюга.
Крыть было нечем, и Заврик отвернулся, обиженно засопев. Пейпиво спросил:
— Иник, как там снаружи? Шухера нет?
— Все спокойно. Посты сняты еще позавчера. Комп слушал эфир, они решили, что объект в последний момент вывернулся и улетел или упал где–то дальше. Какой–то крупный чин разносил локаторщиков до тех пор, пока у тех не нашлись нужные записи — откуда, не знаю.
— Им ведь тоже отчитываться надо, а за горами начинается другой военный округ — пояснил Иник.
— Ну, тогда давай откапываться потихоньку и — курс на столицу. Комп…
— Я слушаю.
— Сразу говорю — вздумаешь гарцевать, учну клещами чипы выдирать по одному. Без выключения.
— За битого двух небитых дают — смиренно вздохнул комп — Поведу, как дирижабль.
Скаут завис над главкичей, то бишь Цетральным Стражилищем Священной Свободы. Технически подкованный житель Федерации по усиленному мерцанию звезд ночью или по слабому дрожанию воздуха днем мог бы догадаться, что здесь есть замаскированный корабль, но от сомаганцев скаут был скрыт надежно. Трое — с Иником, в качестве эксперта по тюремным делам — столпились за спиной Заврика. Тот орудовал апппаратурой, огрызаясь на Кусаку, который то и дело лез с советами.
— Ага, вот он!
— На вид — ничего.
— А ты погляди, как он скрючился. И какие у него глаза. Бьют его крепко, но с умом, и дрянью всякой накачивают. А на запястьях, краснота, видишь? Это электрические ожоги.
— Вот падлы!
Подал голос Иник:
— Для проникновения не вижу возможностей.
— Это еще как сказать…
— Эх, телепортер бы…
— Телепортеры только в фантастике бывают.
— Да не галдите вы! — Заврик взмок от напряжения, осторожно водя луч — Вот! Спустимся по вентиляции. Видишь? Это главный ствол, там и я пролезу.
— А решетки? Местах в шести перегорожено.
— А молекулярные резаки? Им по фиг — пенопласт или алмаз.
— Сигнализация? Вон — датчики.
Заврик только презрительно фыркнул и продолжил:
— Дальше — сюда. Это должен быть главный пульт сигнализации. Дежурного выключим, вырубим все их вопилки и звонилки, заберем у него ключи. Дальше — коридор, две решетки с дверями, двое часовых — тех просто парализуем, двери откроем. Таким же макаром — обратно. Все за собой закрываем, и, кроме сгоревшего пульта — после нас ничего. Идет?
— Погоди–ка… — всмотрелся в экран Кусака — Ты глянь, чего он читает.
Заврик увеличил масштаб изображения — у них с Пейпиво зрение было не таким острым. Дежурный на пульте с увлечением перелистывал толстый, богато иллюстрированный том; «Наркотический бред и абстинентные галлюцинации» — гласил колонтитул.
— М–комы вы еще не вынимали?
— Не напоминай, изверг — осторожно притронулся к затылку Заврик.
— Так что, если мы…
— Да ну, брось…
— А чего? Мы ведь не засветимся. Ну, привиделось ему что–то. А вдруг что не так, кто тебе мешает нажать спуск и станнировать его честь–по–чести?
— Ладно. Кашу маслом не испортишь, Машу дрындом не убьешь. Идет — ухмыльнулся Пейпиво – Так мы еще не отрывались. Прикольно будет.
— Ну, тогда меки на активную обратную связь с усилением — и вперед.
Дежурный, развалясь в кресле, все листал книгу, временами начиная весело, с подхрюкиваньем и привизгиваньем, хохотать — то ли не жаль ему было бедных наркоманов, то ли он приноровился и на кумаре тащиться. Еле слышный шум привлек его внимание, он резко обернулся.
Перед ним стояли три изображенных на последней картинке видения, одно другого меньше. Дежурный протер глаза, затряс головой. Не отрывая взгляда от призраков, наощупь перевернул страницу наугад, опасливо взглянул, поднял глаза. Шумно сглотнул слюну, мгновенно взмок и принялся дрожащими пальцами лихорадочно листать страницы туда–обратно, то и дело затравленно озираясь. Захлопнул книгу, взгляд его беспомощно заметался по комнате; упал на поясной портрет Главного Блюстителя Свободы, висевший на стене. Дежурный минуту буровил его взглядом, повернулся всем корпусом.