Двадцать лет под кроватью (иллюстрации В. Чижикова)
Шрифт:
А Ефросинья Петровна надо мной, видно, проснулась от этого грохота. Она наверное, давно спала мирным сном, а тут пожалуйте — тах-тах из-под кровати.
Вот
— Ка ра-ул?!
Я хотел ей ответить: «Что вы. Ефросинья Петровна, какое там караул? Спите дальше, это я. Дениска!» Я всё это хотел ей ответить, но вдруг вместо ответа как чихну во всю ивановскую, да ешё с хвостиком: «Апчх! Чхн! Чхи! Чхи!..»
Там, наверное, пыль поднялась, под кроватью-то, ото всей этой возни, но Ефросинья Петровна после моего чихания убедилась, что под кроватью происходит что-то неладное, здорово перепугалась и закричала уже не с вопросом, а совершенно утвердительно:
—Караул!
И я, совершенно непонятно почему, вдруг опять чихнул изо всех сил, с каким-то даже подвыванием чихнул, вот так: «Апчхи-уу!»
Ефросинья Петровна как услышала этот вой, так закричала ещё тише и слабей:
—Грабят!..
И, видно, сама подумала, что если грабят, так это ничего. Подумаешь, отнимут шлёпанцы или жакетку — это ерунда, не страшно. А вот если с ножом!.. И тут она довольно громко завопила дребезжащим голосом:
—Режут!
Вот какое враньё! Кто её режет? И за что? И чем? Разве можно по ночам кричать неправду? Поэтому я решил, что пора кончать это дело, и раз она всё равно не спит, мне надо вылезать! Больше, чем сейчас, она не испугается. И всё подо мной загремело, особенно корыто, — ведь я же в темноте не вижу; грохот стоит дьявольский, а Ефросинья Петровна уже слегка помешалась и кричит какие-то странные слова:
—Грабаул! Караулят!
А я выскочил и по стене шарю, где тут выключатель, и нашёл вместо выключателя ключ и обрадовался, что это дверь, и отпер этим ключом, но это оказалась дверь от шкафа, а я этого не знал и перевалился через порог этой двери и стою и тычусь в разные стороны и только слышу, как мне на голову разное барахлишко падает. И Ефросинья Петровна пищит, и я совсем онемел от страха, а тут кто-то забарабанил в настоящую дверь:
—Эй, Дениска! Выходи! Сейчас же! Ефросинья Петровна! Отдайте Дениску, за ним его папа пришёл!
И папин голос:
—Скажите, пожалуйста, у вас нет моего сына?
Тут вспыхнул свет. Открылась дверь. И вся наша компания ввалилась в комнату. Они стали бегать по комнате — меня искать, а когда я вышел из шкафа, на мне было две шляпки и три платья.
Папа сказал:
Что с тобой было? Где ты пропадал? И Костик и Мишка сказали тоже:
Где ты был, что с тобой приключилось?
Рассказывай!
Но я молчал. У меня было такое чувство, будто я и в самом деле просидел под кроватью ровно двадцать лет.