Двадцать лет спустя (иллюстрации Боже)
Шрифт:
— Всех, ваше величество.
— Но они задержат нас до рассвета, подумайте об этом!
— Не более четверти часа. Я отвечаю за все, ваше величество. Поверьте мне, я знаю народ: это взрослый ребенок, которого надо только приласкать. Перед спящим королем он будет нем, тих и кроток, как ягненок.
— Ступайте, Ла Порт, — сказала королева.
Юный король подошел к матери.
— Зачем исполнять то, чего требуют эти люди? — сказал он.
— Так надо, дитя мое, — сказала Анна Австрийская.
— Но ведь если мне говорят «так надо» — значит, я больше не король?
Королева онемела.
— Ваше величество, — обратился к нему д’Артаньян, — разрешите задать вам один вопрос.
Людовик XIV обернулся, удивленный, что с ним осмелились заговорить. Королева сжала руку мальчика.
— Говорите, — сказал он.
— Случалось ли вашему величеству, когда вы играли в парке Фонтенбло или во дворе Версальского дворца, увидеть вдруг, что небо покрылось тучами и услышать раскаты грома?
— Да, конечно.
— Так вот, эти раскаты грома, как бы ни хотелось еще поиграть вашему величеству, говорили: «Ваше величество, надо идти домой».
— Конечно, так. Но ведь мне говорили, что гром — это голос божий.
— Прислушайтесь же, ваше величество, к шуму народа, и вы поймете, что он очень похож на гром.
Действительно, в эту минуту ночной ветер донес к ним страшный шум.
Вдруг все смолкло.
— Вот, государь, — продолжал д’Артаньян, — сейчас народу сказали, будто вы спите. Вы видите теперь, что вы еще король.
Королева с удивлением смотрела на этого странного человека, который по своему поразительному мужеству был равен храбрейшим воинам, а своей хитростью и умом превосходил всех дипломатов.
Вошел Ла Порт.
— Ну что, Ла Порт? — спросила королева.
— Ваше величество, — ответил он, — предсказание господина д’Артаньяна исполнилось: они успокоились, как по волшебству. Сейчас им отворят ворота, и через пять минут они будут здесь.
— Ла Порт, — сказала королева, — что, если бы вы уложили в постель одного из ваших сыновей вместо короля? Мы могли бы тем временем уехать.
— Если ваше величество приказывает, мои сыновья, как и я, готовы служить королеве.
— Нет, — сказал д’Артаньян, — не делайте этого, потому что среди них могут оказаться люди, знающие его величество в лицо. Если заметят подлог, все пропало.
— Вы опять правы, вполне правы, — сказала Анна Австрийская. — Ла Порт, уложите короля.
Ла Порт уложил короля, не раздевая, в постель и закрыл по плечи одеялом.
Королева наклонилась над ним и поцеловала его в лоб.
— Притворитесь спящим, Луи, — сказала она.
— Хорошо, — ответил король, — но я не хочу, чтобы хоть один из них дотронулся до меня.
— Ваше величество, я стою здесь, — сказал д’Артаньян, — и ручаюсь вам, что если кто-нибудь осмелится на такую дерзость, он поплатится за нее жизнью.
— Теперь что делать? — спросила королева. — Я слышу, они идут.
— Ла Порт, выйдите к ним и повторите еще раз, чтобы они не шумели. Ваше величество, ожидайте здесь, у двери. Я стану у изголовья короля и, если надо будет, умру за него.
Ла Порт вышел; королева стала у портьеры, а д’Артаньян спрятался за полог кровати.
Послышалась глухая, осторожная поступь множества людей; королева сама приподняла портьеру, приложив палец к губам.
Увидев королеву, люди почтительно остановились.
— Входите, господа, входите! — сказала королева.
Толпа колебалась, словно устыдясь. Они ожидали сопротивления, готовились ломать решетку и разогнать часовых; между тем ворота сами отворились перед ними, и короля — по крайней мере на первый взгляд — охраняла только мать.
Шедшие впереди зашептались и хотели уйти.
— Входите же, господа! — сказал Ла Порт. — Королева разрешает.
Тогда один из них, посмелее других, отважился переступить порог и вошел на цыпочках. Все остальные последовали его примеру, и комната наполнилась бесшумно, так, как если бы эти люди были самые покорные и преданные придворные. Далеко за дверью виднелись головы тех, которые, не имея возможности войти, поднимались на цыпочки.
Д’Артаньян видел все сквозь дыру, которую он сделал в занавесе; в первом из вошедших он узнал Планше.
— Вы желали видеть короля, — обратилась к нему королева, поняв, что в этой толпе он был вожаком, — и мне захотелось самой показать вам его. Подойдите, посмотрите и скажите, похожи ли мы на людей, желающих бежать.
— Конечно, нет, — ответил Планше, несколько удивленный неожиданно оказанной ему честью.
— Скажите же моим добрым и верным парижанам, — продолжала Анна Австрийская с улыбкой, значение которой д’Артаньян сразу понял, — что вы видели короля, спящего в своей кроватке, и королеву, готовую тоже лечь спать.
— Скажу, ваше величество, и все, кто со мной, подтвердят это, но…
— Что еще? — спросила Анна Австрийская.
— Простите меня, ваше величество, — сказал Планше, — но верно ли, что в постели сам король?
Анна Австрийская вздрогнула.
— Если есть среди вас кто-нибудь, кто видел короля, — сказала она, — пусть он подойдет и скажет, действительно ли это его величество.
Один человек, закутанный в плащ, закрывавший лицо, подошел, наклонился над постелью и посмотрел.