Двадцать лет спустя (иллюстрации Боже)
Шрифт:
Глава 28
Фелука «Молния»
Д’Артаньян угадал верно: Мордаунт не мог терять времени и не стал терять его даром. Зная хорошо стремительность решений и поступков своих врагов, он сам решил действовать соответственным образом. На этот раз мушкетеры встретили достойного противника.
Заперев за собой дверь, Мордаунт проскользнул в подземелье, вложил в ножны бесполезную теперь шпагу и, добравшись до упомянутого нами грота, остановился, чтобы передохнуть и осмотреть свои ранения.
«Отлично, — сказал он себе. — Почти ничего: одни царапины — две на руках, одна на груди. Я наношу раны посерьезнее. Бетюнский палач, мой дядюшка лорд Винтер и король Карл могут это подтвердить. А теперь не будем терять ни одной секунды, ибо одна секунда может их спасти, а они должны погибнуть все четверо сразу, пораженные земным огнем, если их не поражает небесный. Нужно, чтобы они были разорваны на части и поглощены морем. Итак, вперед! Пусть мои ноги откажутся служить и сердце в груди разорвется, но я должен быть там раньше их!»
И Мордаунт пошел быстрым, но уже ровным шагом к первой кавалерийской казарме, находившейся на расстоянии около четверти мили. Этот переход занял у него четыре или пять минут. Придя в казарму, он назвал себя, взял лучшую лошадь, вскочил на нее и выехал на большую дорогу. Через четверть часа он был уже в Гринвиче.
— Вот и гавань, — пробормотал он. — Эта темная точка там вдали — Собачий остров. Превосходно. Я прибыл на полчаса, если не на час, раньше их. И дурак же я! Чуть не задохся от чрезмерной поспешности. А где же «Молния», — прибавил он, привстав на стременах, чтобы лучше разглядеть снасти и мачты, — где же она?
В тот момент, когда он произносил про себя эти слова, какой-то человек, лежавший на свернутых канатах, встал, точно в ответ на его мысли, и направился было к Мордаунту.
Мордаунт вынул из кармана носовой платок, помахал им в воздухе. Человек, казалось, насторожился и стал на месте, не делая ни шага вперед или назад.
Мордаунт завязал узлы на всех четырех углах платка; человек подошел ближе. Это, как мы уже знаем, был условный знак. Моряк был закутан в широкий шерстяной плащ, скрывавший очертания его фигуры и лицо.
— Сударь, — сказал моряк, — не явились ли вы из Лондона, чтобы совершить маленькую прогулку по морю?
— Именно так, — ответил Мордаунт, — в сторону Собачьего острова.
— Ага! И вы, наверное, подыскали себе подходящее судно? Пожалуй, вы на этот счет разборчивы? Вы хотели бы получить быстроходное?
— Быстрое, как молния, — ответил Мордаунт.
— Ну, так вы напали как раз на то, что вам нужно. Я шкипер, в котором вы нуждаетесь.
— Я готов поверить вам, — сказал Мордаунт, — особенно если вы не забыли условного знака.
— Вот он, сударь, — сказал моряк, вынимая из-под плаща платок с узелками на углах.
— Отлично! — воскликнул Мордаунт, соскакивая с лошади. — Не будем же терять время. Отправьте мою лошадь на ближайший постоялый двор и везите меня на ваше судно.
— А ваши спутники? — спросил моряк. — Я думал, вас четверо, не считая слуг?
— Послушайте, — сказал Мордаунт, подходя к моряку, — я не тот, кого вы ожидаете, но и сами вы не то лицо, которое они надеются встретить. Вы заняли место капитана Роджерса, не так ли? Вы здесь находитесь по приказу генерала Кромвеля, и я также явился по его поручению.
— Да, да, — сказал шкипер, — я вас узнал, вы капитан Мордаунт.
Мордаунт вздрогнул.
— О, не бойтесь, — сказал шкипер, снимая капюшон, — я друг.
— Капитан Грослоу! — вскричал Мордаунт.
— Он самый. Генерал вспомнил, что я был в свое время морским офицером, и поручил мне это дело. Разве что-нибудь изменилось?
— Нет, ничего. Все остается по-старому.
— Я сперва думал, что смерть короля…
— Смерть короля только ускорила их бегство, через четверть часа, а то и через десять минут они будут здесь.
— Так чего же вы хотите?
— Отправиться вместе с вами.
— А! Разве генерал сомневается в моем усердии?
— Нет! Но я хочу сам быть свидетелем моей мести. Не может ли кто-нибудь освободить меня от лошади?
Грослоу свистнул. Подошел какой-то моряк.
— Патрик, — сказал Грослоу, — отведите эту лошадь в ближайшую гостиницу и поставьте в конюшню. Если у вас спросят, чья она, ответьте, что она принадлежит одному ирландскому дворянину.
Моряк молча удалился.
— А вы не боитесь, что они вас узнают? — спросил Мордаунт.
— В этом костюме, в плаще, да еще ночью? Вы ведь меня не узнали, а они не узнают и подавно.
— Правда, — сказал Мордаунт. — К тому же мысль о вас не придет им в голову. Все готово, не так ли?
— Да.
— Погрузка закончена?
— Да.
— Пять полных бочек?
— И пятьдесят пустых.
— Да, это то, что нужно.
— Мы везем в Антверпен портвейн.
— Отлично. Теперь доставьте меня на судно и возвращайтесь на свой пост, так как они сейчас будут здесь.
— Я готов.
— Но необходимо, чтобы никто из ваших людей не видел, как я войду на судно.
— Сейчас у меня на борту только один человек, и я уверен в нем, как в самом себе. К тому же он вас не знает и так же, как его товарищи, готов повиноваться нам во всем. Он ни о чем не осведомлен.
— Хорошо. Едемте.