Двадцать лет спустя (изд. 1957г.)
Шрифт:
— Однако нам надо объясниться, — сказал Шатильон. — Король с нами, и его главнокомандующие — герцог Орлеанский и принц Конде.
— Да, — сказал Атос, — но его место в наших рядах, вместе с господами Конти, Бофором, д'Эльбефом и герцогом Бульонским.
— Весьма возможно, — сказал Шатильон. — Известно, как мало я питаю расположения к Мазарини. Все мои интересы связаны с Парижем; я там веду процесс, от которого зависит мое благосостояние, и я только что советовался с моим адвокатом.
— В Париже?
— Нет, в Шарантоне… Его зовут Виоль; вы его знаете понаслышке, прекрасный человек, правда — немного упрямый, недаром сидит в парламенте. Я рассчитывал повидаться с ним вчера вечером, но наша с вами встреча помешала мне заняться собственными делами. А так как я не могу их откладывать, то воспользовался для этого перемирием; вот почему я и нахожусь здесь.
— Господин Виоль, значит, дает свои советы под открытым небом? — спросил, смеясь, Арамис.
— Да, сударь, и даже сидя верхом на лошади. Он сегодня командует пятьюстами стрелков, и, чтобы оказать ему честь, я нанес ему визит в сопровождении двух маленьких пушек, которые вас так удивили. Признаться, я его сразу не узнал: он нацепил поверх своей мантии длинную шпагу и заткнул за пояс пистолеты. Это придает ему очень грозный вид, который позабавил бы вас, если бы вы имели счастье встретиться с господином Виолем.
— Если он действительно так забавен, — сказал Арамис, — может быть, стоит поискать его.
— В таком случае спешите, потому что совещание должно скоро кончиться.
— А если оно ничем не кончится, — сказал Атос, — вы попытаетесь овладеть Шарантоном?
— Мне дан такой приказ. Я командую атакующим отрядом и сделаю все от меня зависящее, чтобы достигнуть успеха.
— Но так как вы командуете кавалерией… — сказал Атос.
— Простите, я командую всем войском.
— Тем лучше… Тогда вы должны знать всех ваших офицеров. Я хочу сказать, конечно, выдающихся.
— Да, приблизительно.
— Так будьте добры сказать мне, нет ли среди ваших офицеров господина д'Артаньяна, лейтенанта мушкетеров?
— Нет, его нет у нас; он уже более шести месяцев тому назад покинул Париж, и говорят, его послали с особой миссией в Англию.
— Я это знаю. Но я думал, что он возвратился.
— Нет, насколько мне известно, никто его не встречал. Я могу ответить вам с полной уверенностью, тем более что мушкетеры принадлежат к нашей партии. Сейчас господин Камбон временно заменяет господина д'Артаньяна.
Друзья переглянулись.
— Вы видите, — сказал Атос.
— Это странно, — проговорил Арамис.
— Без сомнения, с ними дорогой случилась какая-нибудь беда.
— Сегодня восьмое, вечером истекает последний срок. Если сегодня вечером мы не получим от них вестей, завтра мы двинемся в путь.
Атос утвердительно кивнул головой; потом, обернувшись к Шатильону, спросил его, немного стесняясь выказывать свои отеческие чувства перед насмешливым Арамисом:
— Скажите, господин герцог, имеет ли честь быть вам известным господин де Бражелон, молодой человек лет пятнадцати, состоящий при его высочестве?
— Да, конечно, — ответил Шатильон. — Он сегодня приехал к нам вместе с принцем. Это прекрасный молодой человек. Он из ваших друзей, граф?
— Да, — ответил с волнением Атос. — И настолько, что я очень желал бы видеть его. Возможно, ли это?
— Вполне возможно. Будьте добры последовать за мной, и я провожу вас в главную квартиру.
— Что это? — сказал Арамис, оборачиваясь. — Позади вас слышен какой-то шум?
— Действительно, на нас скачет отряд кавалеристов, — сказал Шатильон.
— Я узнаю господина коадъютора по фрондерской шляпе.
— А я узнаю Бофора по белым перьям.
— Они несутся карьером. С ними принц Конде.
— Вот он отделился от них!
— Бьют сбор! — воскликнул Шатильон. — Слышите? Надо узнать, в чем дело.
Действительно, видно было, как солдаты бросились к оружию, а спешившиеся кавалеристы снова вскочили на коней. Горнисты играли, барабанщики били тревогу. Г-н Бофор обнажил шпагу.
Принц, со своей стороны, дал сигнал к сбору, и все офицеры королевской армии, смешавшиеся на время с парижанами, бросились к нему.
— Господа, — сказал Шатильон, — перемирие кончилось. Очевидно, предстоит сражение. Поворачивайте в Шарантон, потому что я тотчас начну атаку. Принц уже подает мне сигнал.
Действительно, раздался троекратный звук сигнального рожка принца.
— До свиданья, шевалье! — воскликнул Шатильон и тотчас же поскакал к своему отряду.
Атос и Арамис повернули своих лошадей и поехали приветствовать коадъютора и г-на Бофора; что же касается герцога Бульонского, то у него перед самым концом совещания сделался такой ужасный припадок подагры, что его пришлось отправить в Париж на носилках. Вместо него герцог д'Эльбеф, окруженный своими четырьмя сыновьями, объезжал ряды парижской армии. Тем временем между Шарантоном и королевской армией образовалось большое свободное пространство, как бы предназначенное стать местом упокоения для мертвых.
— Этот Мазарини действительно позор Франции, — сказал коадъютор, стягивая свой кожаный пояс, на котором, как у воинственных прелатов средневековья, висела его сабля поверх архиепископской рясы. — Он хочет управлять Францией, как своим поместьем. Только избавившись от него, Франция станет счастливой и спокойной.
— Кажется, они не сговорились насчет цвета шляпы, — сказал Арамис.
В эту минуту Бофор высоко поднял шпагу.
— Господа, — сказал он, — наша дипломатия не приведи ни к чему. Мы хотели избавиться от этого негодяя Мазарини, но влюбленная королева хочет непременно сохранить его своим министром; поэтому нам только и остается, что основательно поколотить его.